Шпион товарища Сталина (сборник). Владилен Елеонский
сотрудника гестапо лежат в реанимации, а восемь пилотов-асов, каждый из которых имеет на счету не один десяток сбитых самолетов, томятся в полицейском подвале? Обо мне газета благоразумно умолчала, хотя и так было понятно, что судьба летчиков люфтваффе – моя судьба.
Эффектный вопрос, поставленный в конце статьи, громыхнул страшнее взрыва двухтонной английской бомбы у берлинского Рейхстага. Фюрер устроил головомойку всем, кроме Геббельса.
Газета вышла утром, а вечером Гофман привез меня в «Веселую наковальню», где пилоты шумно отмечали успех. Вот такая вышла картина тушью. В черно-белых тонах.
Оставалось выяснить, кто же так умело нарисовал ее Геббельсу. Понятно, что без его санкции такие статьи в такой газете в таком срочном порядке и в таком резком тоне не публиковались. Конечно, Геббельс любил бросать камни в огород Гиммлера, но кто вложил ему в руку камень, – вот вопрос, который продолжал чрезвычайно занимать меня.
Глава четвертая
Картина акварелью
Конец моей тюрьме-неволе,
Теперь свобода, я на воле,
С любовью, радостно и в спешке
Скачу и шелушу орешки.
1
Мое дело было мгновенно, как по мановению волшебной палочки, прекращено, а все обвинения сняты, словно их не было вовсе. Я не успокоился и пытался расспрашивать дальше, но никто не мог пояснить, с какой стати центральная газета нацистской партии вдруг взорвалась статьей, разрешившей в конце концов конфликт между гестапо и летчиками в пользу летчиков.
Мне очень хотелось увидеть Эмму, но пилоты сообщили, что она лежит в госпитале с нервным расстройством. Впрочем, пивной профсоюз выбил ей неделю отдыха на водах в Чехии, чтобы она могла восстановить пошатнувшиеся силы.
Вдруг пилоты с диким смехом стали заключать пари. Кто-то стал делать ставку на то, что благополучный исход дела, вероятнее всего, стал возможен благодаря заступничеству Королевы люфтваффе.
Однако каким образом проявилось ее заступничество, никто не мог толком объяснить. Фактов не было, были одни лишь туманные догадки и предположения.
Я повел глазами вокруг.
– А где сама Хелен?
– Не знаем, Валера, не знаем. Все покрыто мраком!
Я в полном недоумении глотал крепкое пиво, как воду. Мысли закручивались в тугой морской узел.
В самый разгар вечера прибыл курьер – подтянутый юноша в форме почтового служащего. Он отвел меня в сторонку и вручил письмо.
Я обомлел. Вот, в самом деле, легка на помине! Письмо – надушенная алая открытка – было от Хелен.
Она с чувством сообщала, что любит, ждет и скучает. Сегодня день рождения папы, и она сейчас у него в горах.
Хелен приглашала приехать. Она желала познакомить меня со своим отцом. Неплохое желание, говорящее, кажется, о многом!
Я не знал, как мне добраться, но парень-курьер мгновенно разрешил все мои вопросы. Он вручил ключи от шикарного