Собаки, которых мы спасли. Нет места лучше дома. Пен Фартинг
крошки, прежде чем музыка окончится и миски унесут прочь.
Как всегда, все это отнимало время – драгоценное время. Но за промелькнувшие недели я начал замечать некоторые маленькие изменения к лучшему. Наузад постепенно воспринял, чего от него добивались, и мне уже не приходилось столь часто брать его в захват.
С учетом времени, сегодняшние утренние фокусы не отличались в лучшую сторону. Вся эта возня с тем, чтобы отправить их пописать, выгулять и покормить, заняла больше часа. Часа, который я не мог позволить себе потерять. Я определенно опаздывал на службу. После семи месяцев, прошедших с момента его создания, фонд, не ограничившись тем, что он отбирал у нас большинство свободного времени, постепенно начал захватывать дом.
Маленькая запасная спальня пала первой и превратилась в штаб нашего фонда. Мы установили здесь компьютер и заполнили ее папками и печатными документами, которые мы теперь пекли как блины. Но когда поток бумаг поглотил комнату, он начал переливаться в остальные части дома.
Только когда к нам однажды зашел на побывку Мэлли, один из моих сослуживцев, до нас внезапно дошло, что фонду удалось путем бескровного переворота захватить полный контроль над нашим домом. Коробки для документов, заполненные постерами и рекламными плакатами фонда, ныне занимали всю главную гостевую комнату. Где-то в ней была кровать, но когда мы с Лизой приступили к подготовке комнаты для гостя, то затруднились с определением ее точного местоположения.
– Это чертовски глупо, – промолвила Лиза, когда мы оба уставились на то, что выглядело как склад канцелярских принадлежностей. – Это гостевая комната, где нет места для гостя.
– Мэлли не против спать на полу, – возразил я, и это было правдой. Мэлли – лучший из моих людей и, конечно же, морпех. – И потом, перед сном мы, возможно, будем пьяны вдребодан, – любезно добавил я. Мэлли нравилось красное вино.
– Да я не о Мэлли беспокоюсь, – сказала Лиза, покачав головой. Я думаю, она все еще помнила его лучшую речь, произнесенную им в качестве шафера.
– Я имею в виду, – продолжала она, сделав паузу затем, чтобы оглядеть комнату, – куда подевался наш дом?
Она была права.
Наконец, фонд заявил права на последнюю свободную комнату в доме. Однако, глядя на Тали, смотревшую на меня сквозь брусья лестничной калитки (мы установили ее затем, чтобы собаки не бегали наверх), я припомнил, зачем мы снимали дом.
Наша первоочередная цель состояла в помощи тем солдатам, которые оказались в той же ситуации, что и я в свое время; тем, кто нашел собаку, хочет взять ее с собой в Соединенное Королевство (или, точнее говоря, тем, кого нашла собака, и как это часто бывает, привязалась к ним). И всякий раз, получая сообщения с просьбой о помощи от солдат, мне в самом деле было все равно, в каком государстве находится их дом. Но даже потратив остаток жизни на то, чтобы перевезти тысячи афганских собак в Соединенное Королевство, я никогда бы не решил основную проблему. Мы стремились продвигать защиту животных