Как Ельцин преемника выбирал. Николай Зенькович
журналисте Михаиле Леонтьеве“ слово „талантливый“ – лишнее. Приносим извинения нашим читателям».
Еще одна забавная история. В Иркутске студенты юрфака экономической академии подали в суд на свою альма-матер. Пытаются добиться выплаты стипендий, дотаций на питание и на проезд домой – кстати, по закону «О высшем и послевузовском профессиональном образовании». Подкованные, однако.
По вечерам допоздна засиживаюсь в кабинете Владимира Юрьевича Зорина. Он – председатель думского комитета по делам национальностей. Работал в Узбекистане, в Каракалпакии, в Чечне. Я не член его комитета, но тоже кое-что смыслю в национальной политике.
Наши споры горячи, но малопродуктивны. Зорин считает, что я упрощаю проблемы. Может быть. Ему виднее. Иногда он изумленно восклицает: «Вы что, за унифицированное государство?»
Обычно наши дискуссии, или, как я их называю, беседы при ясной луне, заканчиваются на мирной ноте. Он – человек воспитанный, компромиссный, уважает чужую точку зрения и не навязывает свою. Не подчеркивает, что он начальник и потому его мнение определяющее. Это мне нравится и располагает к нему. Впрочем, не только меня.
Сегодня по телевизору показали выход из Лефортовского СИЗО бывшего и. о. генпрокурора Алексея Ильюшенко. У ворот встречали родственники и журналисты. Отрастил большую окладистую бороду, сильно похудел, вид усталый.
Среди встречающих были жена и сын. Они не видели его два года: он сказал ей, чтобы не унижалась, проходя досмотр и выстаивая длинные очереди перед короткими свиданиями в СИЗО.
Сделал краткое заявление для СМИ. По его словам, в СИЗО некие люди требовали от него компромат на известных политиков, в том числе на Черномырдина и Лужкова, в обмен на свободу. Объявлял голодовку, пережил попытку отравления. Упомянул об ампуле с ядом, которую оставили ему, когда он отказался сделать компрометирующие заявления в адрес Черномырдина и московского градоначальника. По его словам, ампулу он спустил в унитаз. Считает, что уголовное дело против него было сфабриковано.
Оно не прекращено, изменена лишь мера пресечения – отпущен под подписку о невыезде. Провел в следственном изоляторе два года – максимальный срок до суда. По закону содержать под стражей больше нельзя. Из 94 томов уголовного дела прочитал только 38. Остальные тома будет изучать в прокуратуре – каждый день с девяти утра до шести вечера.
Почему так медленно читал? Переписывал все документы вручную – они необходимы ему для написания книги. О подробностях пообещал рассказать на пресс-конференции через несколько дней, после того, как отоспится.
Исполнял обязанности генпрокурора чуть больше полутора лет – с февраля 1994-го по октябрь 1995 года. За это время так и не избавился от приставки «и. о.»: Совет Федерации трижды отказывался утверждать его кандидатуру.
Почему-то не было официальных сообщений о смерти космонавтов Егорова и Берегового. Береговой – участник войны, дважды Герой Советского Союза.
Какое-то