Дело о пеликанах. Джон Гришэм
Джейнсен.
– Джейнсен – это проблема, – заметил Льюис, шурша страницами.
– Я знаю об этом, – медленно произнес Рэнниен, – он постоянно ставит нас в неловкое положение. То он мнит себя либералом и голосует в половине случаев, как Розенберг, то становится белым расистом и выступает за раздельное обучение в школах. Затем он может воспылать чувствами к индейцам и захочет отдать им Монтану. Это все равно что иметь на руках слабоумного ребенка.
– Вы знаете, что он лечится от депрессии?
– Знаю, знаю. Он мне все рассказывает. Я для него как отец родной. Что из наркотиков он принимает?
– Прозак.
Главный ковырял под ногтями.
– Что насчет того тренера по аэробике? Он все еще путается с ней?
– Нет, Главный. Я не думаю, что он интересуется женщинами.
Льюис светился самодовольством. ФБР было известно кое-что другое. Взглянув на одного из своих агентов, он убедился в этом.
Рэнниен сделал вид, что не слышит его.
– Джейнсен сотрудничает с вами?
– Конечно, нет. Во многих отношениях он хуже Розенберга. Он позволяет следовать за ним до дома, в котором находится его квартира, а затем заставляет нас торчать на стоянке всю ночь. Он живет на седьмом этаже, запомните это. Мы не можем находиться даже в вестибюле. Это, по его словам, расстраивает соседей. Поэтому мы сидим в автомобиле. Существует десяток способов, чтобы войти в здание и выйти из него незамеченным, и это затрудняет охрану судьи. Он любит играть в прятки и все время тайком ускользает от нас, так что мы никогда не знаем, дома он или нет. Мы по крайней мере знаем, где Розенберг находится ночью. С Джейнсеном это невозможно.
– Великолепно. Если вы не можете уследить за ним, то как это сделает убийца?
Льюис не уловил юмора в сказанной фразе.
– Директор очень обеспокоен безопасностью судьи Джейнсена.
– Он не получает столько угроз, сколько другие.
– Шестой по количеству, сразу за вами, ваша честь.
– О! Так я на пятом месте?
– Да, сразу после судьи Маннинга. Он, кстати, с нами сотрудничает в полной мере.
– Он боится собственной тени, – сказал Главный, но затем добавил: – Мне бы не следовало говорить это. Я сожалею.
Льюис пропустил это мимо ушей.
– В действительности сотрудничество было достаточно хорошим, исключая Розенберга и Джейнсена. Судья Стоун много жалуется, но слушает нас.
– Он жалуется на всех, поэтому не принимайте это близко к сердцу.
– Куда, по вашим предположениям, ходит Джейнсен? – Льюис бросил взгляд на одного из своих агентов.
– Понятия не имеем.
Неожиданно огромная часть толпы загудела единым хором, к которому, казалось, подключились все находящиеся на улице. Главный не мог не замечать этого больше. Стекла в окнах дрожали. Он встал и объявил об окончании совещания.
Кабинет судьи Джейнсена находился на втором этаже, вдали от уличного шума. Это была просторная комната, хотя и самая маленькая из девяти.