Лис Улисс и долгая зима. Фред Адра
когда Улисс и Коготок остались наедине с ничего не понимающим Мурзиком, у Улисса начал вырисовываться план. Основан он был на некоторых выводах, полагаться на которые у лиса не было никаких оснований. По сути, им все еще двигала интуиция. Вместе с тем он понимал: то, что он сейчас считает интуицией, на самом деле результат еще не вполне уясненных наблюдений. Сознание лиса их уже обработало, но хозяину о своих выводах пока не доложило, собираясь сделать это позже.
«Позже» наступило быстро.
– Родственник? – Мурзик непонимающе уставился на Коготка. – Разве?
– Забудьте, – сказал Улисс. – Про ваше родство мы сочинили, чтобы нам дали поговорить.
– Понятно, – равнодушно сказал Мурзик. – Ну, давайте говорите.
– Странно… – произнес Улисс, внимательно поглядев на собеседника. – Вы разговариваете совсем не так, как по телевизору.
– Если вы про тот примитивный говор, то я делаю это для Синтии.
– Дайте догадаюсь! Ей не нравится, когда вы выглядите умным?
Мурзик кивнул.
– И вы идете на это из любви к ней?
– Вроде того, – неуверенно ответил Мурзик.
Улисс улыбнулся.
– Вас ведь зовут не Мурзик. Вы Мураз.
– Откуда вы знаете?!
– Ваш друг Теодор рассказал. Он пришел за вами в Градбург, беспокоится за вас.
Унылое выражение наконец покинуло глаза снежного зверя.
– Правда?! Теодор – настоящий друг!
– Именно так, – согласился Улисс.
– Почему же он сам не пришел, а прислал вас?
– Он меня не присылал… Я все объясню, но прежде ответьте на один вопрос. Вы счастливы здесь?
Мурзик ответил не сразу. Он немного подырявил взглядом стену за спиной Улисса, а потом произнес:
– Ну… так…
– А чего? – вступил в беседу Коготок.
– Синтия, – тщательно взвешивая слова, сказал Мурзик. – Она оказалась не такой… доброй, как на обложке.
Улисс и Коготок понимающе кивнули, ибо и сами уже пришли к подобному выводу. Мурзик же решил добавить:
– Называть меня Мурзиком, а не Муразом и вынуждать разговаривать, как болван, – это не то, чего я ожидал. И вообще мне иногда кажется, что я ей нужен только для того, чтобы хвастаться перед другими актрисами. Вот у нее есть снежный зверь, а ни у кого больше снежного зверя нет!
– Почему же вы не уйдете? – спросил Коготок, и в его голосе даже слышалось сочувствие.
Мурзик пожал плечами:
– Я хочу. Но это не просто.
– Я бы ушел! – жестко заявил Коготок.
– Вы не влюблены, – спокойно парировал Мурзик.
Снежные звери в упор уставились друг на друга, словно играли в гляделки, и каждый был решительно настроен выиграть. Улисс дал им немного времени на эту забаву, а потом кашлянул, привлекая к себе внимание. Великаны повернули к нему головы, в глазах каждого читался немой вопрос. Вопрос этот был: «А что теперь?»
– А теперь, мои снежные друзья, – сказал Улисс, – перейдем к делу. Мураз, мы предлагаем вам способ и мотивацию ухода. Коготок, объясните, пожалуйста,