Смерч. Василий Головачев
тумана.
Над ним торчат три десятка круглых, светящихся, как полупрозрачные стеклянные трубы, столбов с плоскими вершинами, диаметром от двухсот метров до километра.
Чёрное небо с незнакомым рисунком созвездий.
Циклоп вырастал из тумана огромной горой, утопая в нём по плечи. Каждый столб возвышался над туманом всего метров на десять. Что скрывал туман в своей таинственной глубине, не было видно, как бы ни напрягали зрение путешественники.
– Мы на месте, – прогрохотал циклоп, держа раскрытую ладонь над туманом.
– Видим, – отозвался Самандар, озираясь. – Ты случайно не знаешь, кто сидит в каждой камере?
– Данная информация мне недоступна.
– Но, может быть, ты слышал о парне по имени Стас Котов? Он был оруженосцем Воина Закона.
– Нет, не слышал. Но в этой тюрьме не может быть заключён Воин Закона. Она для Посвящённых, не достигших ступени оперирования без ограничений.
– Кто её создал?
– Предтечи.
– Какие Предтечи? – заинтересовался Самандар. – Инсекты, Аморфы?
– Первые Думающие, задолго до Аморфов.
– Ну-ка, ну-ка, поподробней…
– Остынь, Вахид, – поморщился Василий Никифорович. – У нас нет времени для теоретических изысканий.
– Это же как раз по моей теме, – виновато покосился на него Самандар.
– Успеешь ещё заняться этой проблемой. Пошли искать Стаса.
– Как?
– Будем проверять каждую камеру. – Василий Никифорович кивнул на россыпь столбов, торчащих из тумана. – Другого пути нет.
– Не хотелось бы всё время сидеть у этого урода на ладони, – проворчал Вахид Тожиевич. – Неуютно здесь.
– Другого транспорта у нас нет.
– Может, он способен трансформироваться? – Самандар оценивающе посмотрел на циклопа. – Асат, нам неудобно стоять на твоей ладони, измени форму под летательный аппарат.
– Слушаю и повинуюсь, – проревел циклоп басом.
В следующее мгновение его тело вспухло, превратилось в клуб светящегося сизо-сиреневого дыма – кроме ладони, на которой находились земляне. Этот клуб с треском пророс ртутно-блестящей паутиной, съёжился, оделся корочкой и превратился в диск с прозрачным пузырём кабины. Пузырь откинулся, приглашая пассажиров.
Переглянувшись, путешественники перелезли с ладони циклопа в кабину летательного аппарата, и ладонь рассыпалась тающими дымными хлопьями.
Никаких сидений в кабине не оказалось, но её высота была достаточна, чтобы люди стояли, не сгибаясь.
– Потерпим, – проворчал Василий Никифорович в ответ на взгляд спутника. – Асат, неси нас от столба к столбу.
– Слушаю и повинуюсь, – раздался в кабине тот же гулкий бас, хотя аппарат не имел ни рта, ни динамика, способных издавать звуки. Самандар был прав: голос стража границ «розы» люди слышали на мысленном уровне.
Аппарат скользнул к ближайшему столбу из мутновато-прозрачного стекла, представлявшему собой одну из камер планетарной тюрьмы, завис над ним.
Василий Никифорович