.
новое имя, чтобы старое не всколыхнуло память.
Джоанна исчезла, а я наконец подошел к мальчику. Он лежал и щурился, будто пытался что-то вспомнить. Слезы сползали ему в уши, и я сел рядом.
– Привет, Генри, – сказал я. – Я твой отец. Все хорошо.
Он долго смотрел на меня – заклятие Джоанны было сильно, но он даже сейчас боролся, – а потом кивнул и обнял меня. А я должен был оттолкнуть его, но вместо этого обнял в ответ.
Первые недели он всхлипывал и ворочался во сне, а потом забыл окончательно. Его блеклый взгляд скоро прояснился, но никогда не стал таким же живым, как в тот долгий день, когда он грозился вызвать меня на бой и отхватить мне голову мечом, – какая-то часть его личности была потеряна, но тот, кто не знал его раньше, этого и не заметил бы.
Я должен был притворяться его отцом, притворяться, что учу его чему-то полезному, но случилось кое-что непредвиденное. Мне захотелось, чтобы этот ребенок полюбил меня, и вместо подделки я сделал все по-настоящему.
Роберт Олден умер в тот день, и родился мой сын Генри. Как я уже говорил, любовь все усложняет – за три века я об этом подзабыл, и она застала меня врасплох. Как ни глупо это звучит, десять лет я был совершенно счастлив, пока на охоте мы с Генри однажды не увидели следы Барса. Все, что произошло дальше, вы знаете не хуже меня, и вот теперь, месяц спустя после того снежного дня, я стою на пороге новой жизни.
Я понял это, когда услышал за спиной мягкие шаги звериных лап.
– Ты хотел поговорить? – произнес низкий голос, от которого меня пробрала дрожь.
Я медленно развернулся. Тот, кто за триста лет ни разу не удостоил меня появлением, смотрел так, будто знает мою жадную и запутанную душу лучше всех, но все равно не злится. Уж конечно, ему было известно, что я держу в руках, и я опасался, что он попытается убить меня или уничтожить предмет, который сулил ему такие неприятности. Но он просто ждал продолжения, и это убедило меня в том, что я прав: он не меньше меня заинтересован в том, что я предложу.
– Буду краток, – беззаботно начал я. – Предел существует, верно?
Я ждал если уж не смерти на месте, то хоть какого-то возмущения тем, что величайшая тайна королевства выплыла наружу, но Барс спокойно сел, обернув лапы хвостом. Я заговорил громче.
– Конечно, я попытаюсь сделать то, что тут сказано, а ты – помешать мне. – Я приподнял хрупкий от времени лист: несколько столбцов записей мелким витиеватым почерком. – Впрочем, я кое-что понял. Если бы ты сам мог туда добраться, ты бы давно это сделал. Но, кажется, в твоем королевстве лишь одно тебе не по силам: выйти за Предел. Само королевство защищает то, что там хранится. Готов поспорить, ты пытался попасть туда – кто от такого откажется? Может, даже помощью людей пользовался, но ничего у всех твоих избранных и героев не вышло. А вот у Генри всегда все получается.
Барс следил за мной взглядом, лениво похлопывая по земле кончиком хвоста, и я внезапно понял: ему нравится этот разговор.
– Ты уже не так силен, как раньше, да? –