Бояре Стародубские. На заре (сборник). А. В. Щепкина
подбородка фату, спускавшуюся с ее высокой кики.
– По дороге от них сюда верст десять всего, а никогда мы здесь не бывали! И близко, да не достанешь! Нам из терема всюду далеко! – вполголоса говорила Паша сестре, а грустный взгляд ее жадно оглядывал окрестность: лес и сиявший около него крест на высокой колокольне, поле, мягко освещенное солнцем, и серенькие, мягкие волны реки, с игравшими на них блестками света. Все сливалось для ее непривычного взгляда в одну прекрасную картину Божьего мира, всегда отделенного от них стенами терема, в который они должны были теперь вернуться!
Вдали показался дощаник, плывший им навстречу; на него боярышни перенесли теперь все внимание; поместье Стародубских осталось уже далеко позади них и едва виднелось из-за леса. Дощаник шел быстро по течению реки и плыл, направляясь прямо на них.
– Помилуй нас Боже! – вполголоса молила испуганная Ирина Полуектовна. – Ведь прямо на нас плывут!
Но дощаник вовремя свернул в сторону, и они поравнялись с ним; при встрече Талочановы могли подробно разглядеть всех плывших на новом дощанике. Они увидели несколько цветных одежд бояр, верно плывших куда-нибудь на службу по указанию царскому; было много и торговых людей, и крестьян, и среди них зоркий глаз Степаниды Кирилловны рассмотрел двух черниц, теснившихся между старым людом.
– Нефилла! – громко проговорила боярышня Степанида, и одна из черниц, быстро повернув голову в ее сторону, послала ей поклон, на который Степанида ответила радостным кивком головы.
– К нам, в Горки! – громко проговорила боярышня, рукой указывая в сторону усадьбы деда. И на слова ее одна из черниц сделала условный знак, чуть заметно махнув рукой, и снова всем им поклонилась. Дощаник поплыл дальше в противоположную сторону, а боярышня Степанида долго провожала его глазами, озаренными радостью.
– Боярышня! – окликнула ее Игнатьевна, подергивая длинный рукав ее телогреи. – И что ты это затеяла? Разве можно так на чужом народе перекликаться с черницами? Кто знает, с каким она там народом повелася, и все смекают, что ты, боярышня, ее знаешь! Это ведь опасливо!
– Опасливо! – уныло повторила Ирина Полуектовна. – Нам до дома бы скорее!
– Не опасайся, родимая! Нефилла уж не выдаст, не скажет, кто мы, коли негоже то сказывать! – успокаивала Степанида.
– Вот тайница какая! Таиться тоже выучилась! – корила ее Игнатьевна.
– Оборони, Боже! – перекрестилась Ирина Полуектовна.
Они поплыли дальше, и никто не встречался им больше на реке.
Степанида все еще смотрела вдоль реки, вослед проехавшей Нефилле; Паша смотрела по сторонам такими глазами, будто не могла наглядеться на все вокруг, а старушки притихли, словно на них нашла дремота, под тихий плеск волн около дощаника. Так достигли они берега собственной усадьбы и пристали к помосту, у которого привязывали всегда лодки их рыбаки. Недалеко от реки, на зеленом берегу, их ждала повозка с парой коней, нетерпеливо стучавших подковами о землю; казалось, им наскучило