Арабская петля. Максим Михайлов
эта… – на секунду Хунта поперхнулся словами, подбирая наиболее соответствующее определение.
– Все, я сказал, прекрати истерить! – считая разговор законченным, Стасер отвернулся от подчиненного.
Пленная, скорчившись на полу и ощутимо дрожа всем телом, как загнанный зверек, напряженно вслушивалась в возникшую перепалку, видимо понимая, что эти страшные здоровенные мужики спорят сейчас о ее дальнейшей судьбе.
– Поживешь еще, хотя может и зря я это…
Закончить мысль не дал отразившийся в глазах девчонки, глядящей ему за спину поверх плеча, мгновенный испуг. Уже осознавая, что случилось непоправимое, что он зря вот так беспечно отвернулся от совершенно обезумевшего Хунты, Стасер попытался волчком крутнуться вокруг своей оси, явно запоздалым движением вскидывая ставший вдруг неимоверно тяжелым автомат. Он еще успел поймать краем глаза горящий ненавистью взгляд Хунты и стремительное размазывающееся в воздухе движение его гибкого тренированного тела… А потом был звонкий удар приклада о каску вибрирующей басовой струной загудевший в ушах и багровая муть с ярко-алыми высверками мелких звездочек непроглядным туманом окутавшая голову. «Надо вставать. Иначе добьет. Надо вставать», – стучалась в виски назойливая мысль. Видимо сознание его все-таки на какую-то долю секунды покинуло, потому что когда он резко тряхнул головой, разгоняя пляшущие перед лицом багровые сполохи, драться уже было не с кем. Хунта неестественно выгнувшийся в спине, вздернутый на носки и неистово хрипящий был накрепко схвачен в замок приземистым крепышом по прозвищу Крот, автомат его валялся далеко в стороне, а до висящего на поясе ножа ему было не дотянуться.
– Пусти! – рычал, пытаясь вырваться из могучих объятий, Хунта. – Пусти, сука! Пристрелю!
– Ага, прям щас, разбежался, – совершенно спокойно гудел в ответ Крот. – Да не рыпайся ты, придурок, только себе же больнее сделаешь.
Наконец, поняв всю бесплодность попыток сопротивления, Хунта обмяк, и Крот осторожно отпустив его руки, мягко подтолкнул нарушителя порядка в сторону дверного проема.
– Пацаны, уведите кто-нибудь этого убивца на воздух, пусть мальца охладится.
– Молодец, Крот, за спасение командира в неравном бою, объявляю тебе строгую благодарность, – с трудом борясь с подкатывающей к горлу тошнотой, выдавил Стасер.
– Служу Советскому Союзу, – совершенно серьезно пробасил в ответ Крот и тут же по-крестьянски размеренно и деловито продолжил: – А то ишь, чего удумал лишенец, просто так девку замочить! Тут парни уже по два-три месяца баб не видали, того гляди друг дружке к жопам пристраиваться начнут. А как девка сама в руки пришла, так давай ее мочить… Дурак, прости Господи, одно слово…
Стасер даже рот открыл от удивления, на какой-то миг ему показалось, что он ослышался. А Крот уже деловито притиснулся к инстинктивно подавшейся от него в сторону девчонке и широкими, как лопаты, красными мозолистыми ручищами принялся переворачивать ее на живот.
– Эй, ты чего? В самом деле ее