Место действия – Южный Ливан. Максим Михайлов
и заговорил тоже гораздо мягче, словно извиняясь, за то, что пытался давить на напарника:
– Да ничего особенно напряжного… Рвать нитку будем под утро, часов в пять, перед рассветом. А до этого времени предлагаю по очереди дежурить и наблюдать за той стороной. В случае любого шевеления там, операцию переносим. Так будет вернее, сам знаешь, береженного бог бережет…
– Аллах, – не удержался от шпильки Фашист. – Нет бога кроме аллаха и все в руках его, иншалла!
Заслышав знакомые обороты, настороженно переглянулись Абды, Волк лишь напоказ тяжело вздохнул, демонстрируя свое долготерпение. Ему в принципе было все равно, так как в глубине души он сильно сомневался в существовании какой-либо загробной жизни. И даже если допустить ее наличие, ничего хорошего ему там за темной чертой отделяющей мир живых от царства мертвых, не светило. По совокупности деяний, так сказать. Но все равно лишнее напоминание о его официальном мусульманском вероисповедании ему было как кость в горле. И так он вынужден был соблюдать все эти дурацкие обряды, иначе разные фанатики начинали косо смотреть, благо хоть на период боевых действий это не распространялось. А так реально приходилось: и поститься в рамадан, и вскакивать на молитву перед рассветом, и еще четыре раза за день, и платить закят, ладно еще хоть в Мекку пока не отправили, хотя может, и неплохо было бы прогуляться, в качестве отпуска, как-никак давно уже толком не отдыхал. В отрядах "Хизбаллы" кодекс законов о труде, к сожалению, не действует…
– Ладно, – хлопнул его по плечу Фашист. – Не вздыхай так тяжко, подежурим, все равно я весь на нервах, хрен усну. К тому же еще надо отход подготовить.
Он хитро улыбнулся, на мгновенье став похожим на забавного лисенка из мультфильма, и Волк ответил ему открытой дружеской улыбкой.
К ограждению они подошли, когда мутный предрассветный полумрак окутывал окрестности легкой почти невидимой дымкой. Абд-второй возник из нее бесшумно, как призрак, не тратя слов, условным жестом показал, что все в порядке. Он караулил в последнюю смену, и значит, если они ничего не проморгали, то Волк беспокоился зря, засаду для их встречи выставлять никто и не подумал. Шедший первым в короткой цепочке Фашист остановился у самого забора, чутко всматриваясь в раскинувшуюся прямо за ним в каких-то нескольких десятках метров оливковую рощу. Причудливые тени, залегшие между деревьями, загадочно шевелились, казалось, они скрывают за собой целый отряд настороженно следящих за каждым движением незваных гостей бойцов. Но впечатление это было обманчивым, как всегда обманчив предутренний полумрак. Тот самый, когда черную нитку еще нельзя отличить от белой, а потому Аллах не видит, что происходит на земле и можно вкушать пищу и любить женщину даже в священный месяц рамадан. В роще никого не было гарантированно, не зря же они по очереди караулили здесь с самого заката.
Двое ливанцев шахиды из отряда джихада подтащили вплотную к забору сложную конструкцию из дюраля, чем-то напоминающую садовую стремянку. Фашист