Песня Северного ветра. Максим Михайлов
окончательно бросить грымзу-жену и узаконить уже давно длящиеся отношения. Еще одной большой группой были юные девчонки, валившие к ней косяками, чтобы погадать на будущее замужество, или просто попробовать щекочущей нервы экзотики магических процедур. И к тем и к другим Аделина давно привыкла, приноровилась и легко и непринужденно разводила их подчистую, раскручивая порой на гораздо большие суммы, чем те, на которые изначально рассчитывали клиенты. Что ж, лоха кинуть не грешно, а если человек сам желает обмануться, то и обмануть его не составит большого труда. Ну и конечно, заработать на этом. А что? Ведь сказано, что всякий труд должен быть оплачен, так почему же она должна им тут бесплатно изображать посланницу темных сил? Нет, девочки, бескорыстные времена школьных драмкружков давно и безвозвратно прошли, так что извольте раскошеливаться, оплачивая щекочущий нервы спектакль!
Мужчины приходили реже. Даже правильнее будет сказать, мужчины не приходили вообще. Те, кто, по ее мнению, действительно имели право так называться, привыкли решать свои проблемы самостоятельно, не впутывая в них потусторонние силы, без разницы темные, или светлые. А особи мужского пола все же захаживающие изредка в салон, к понятию «мужчина» могли быть отнесены разве что на основании наличия первичных половых признаков. Как правило, это оказывались вот такие вот неуверенные в себе, нервные и дерганые юнцы, воспылавшие первой юношеской страстью к такой же бестолковой однокласснице, или, что еще смешнее, к переживающей вторую молодость перезрелой училке. Они стеснялись бушующих гормонов, краснели и запинались, прося сделать что-нибудь, что угодно, лишь бы объект обожания ответил им, наконец, взаимностью. Причем, если бы наложенные колдуньей «чары» и «заклятия» вдруг и впрямь сработали, эти недоросли сами первые не знали бы что же теперь делать.
Аделина относилась к ним брезгливо. Недоделанные слюнтяи, никчемные нытики и сопливые романтики! Слава богу, что среди ее соплеменников такие не водились в принципе. Не удивительно, что им никогда не бывала нужна помощь гадалок. Мужчина ее народа и в четырнадцать лет вполне способен был выкрасть понравившуюся ему девчонку, не требуя никаких приворотных зелий и не надеясь на волшебные и колдовские приемчики. Любой ее соплеменник мальчишкой был больше мужчиной, чем эти великовозрастные носители прыщей. Мирило Аделину с ними только одно, кроме прыщей, они приносили в салон еще и деньги, щедро оплачивая ее труд, потому на время магических сеансов презрение и брезгливость приходилось скрывать под маской холодной отстраненности мудрой волшебницы. Лохи хавали, для них все казалось естественным и правильным.
Она еще раз окинула оценивающим взглядом нервно ерзающего на краешке стула посетителя. Да, впечатление складывалось не ахти какое: лет шестнадцать-семнадцать, не больше, одежда явно с чужого плеча, старая и обтрепанная толстовка с капюшоном, вылинявшая почти до бела джинсовая куртка, беспокойный бегающий по сторонам взгляд, упрямо сжатые