Квантун. Леонид Владимирович Дроздов
просто фланировали по вокзалу. Что замечательно, по залам гуляли целыми семьями, точно по музею. Как потом объяснил проводник, местные жители таким образом «выходят в свет»…
В Красноярске стоять меньше положенного не стали. Более того, вышла двадцатиминутная заминка. С чем она была связана, не знал даже кондуктор. Безразлично пожав плечами, он сказал одно единственное слово: «Сибирь!».
Только в 4 ½ часа продолжили следование. Чем обернется почти четырехчасовая задержка, Горский не знал. Но то, что из-за этого как снежный ком навалятся неприятности, подсознательно понимал.
Унгебауэра в купе не случилось. Проверять, куда делся лейтенант флота, коллежскому секретарю не хотелось. Да и куда мог пропасть этот балагур? Не иначе как в салон-вагоне проигрывается в преферанс или в винт.
Несколько дней конфликта с Демьяном Константиновичем вымотали Антона Федоровича морально. Не так представлял он себе это путешествие… В глубине души Горский надеялся, что его попутчицей станет прекрасная барышня. У них завяжется разговор, найдутся общие темы и многоверстный путь покажется легкою прогулкой.
Зачем подобная фантасмагорическая барышня могла ехать в Дальний, ну или хотя бы в Харбин, он заранее придумал. Она могла быть дочерью генерала, истосковавшейся по родному тяте. Могла быть сестрою милосердия, направлявшейся в далекие края для лечения наших солдат от тифа. А могла быть корреспондентом столичной газеты… что уж совсем романтично.
Нет, коллежский секретарь отнюдь не являлся хоть сколько-нибудь ферлакуром или, Боже упаси, ханжой, однако молодость заставляла работать мозг в амурном направлении.
Горскому вспомнились сапфировые глаза Агаты. Агата!.. Вот кого бы он хотел видеть своею спутницею! Вот кто скрасил бы его дорогу! Вспомнив о ней, у него сжалось сердце…
Их расставание произошло так же внезапно, как и встреча. Новость Воскресенского о Дальнем и о вакантной должности судебного следователя свалилась на Антона Федоровича как снег на голову. Никак не ожидал он такого подарка судьбы. Первое время коллежский секретарь витал в эмпиреях, совершенно оторвавшись от бренного мира. Счастье и радость переполняли его душу. Он больше не мог ни о чём думать.
Но вот разум протрезвел, и открылась ужасная истина: с Агатой придется расстаться. Как бы сильно он к ней ни привязался, как бы сильно он ее ни любил, он знал одно: Дальний – это его шанс встать на выбранный путь, начать тернистую карьеру судебного следователя. Горский понимал, что только добившись признания и определенного финансового успеха, он сможет рассчитывать на ее руку…
Но будет ли она его ждать? Станет ли эта синеокая красавица годами хранить его любовь?
Ответ напрашивался очевидный, хотя Горский его наивно отвергал. Однажды, покидая Минск и отправляясь в Киев, он точно так же надеялся на лучшее…
Вопреки самым скептическим ожиданиям Антон Федорович и предположить не мог, что дорога в Квантун окажется такой тяжелой и изнурительной.