Внутри. Роман Казимирский
попадает в зону риска – невозможно, ухватившись за соломинку, построить из нее плот. С ее помощью можно только до берега добраться! Да и то вряд ли.
Этот старый философ в майке-алкоголичке и трениках с вытянутыми коленками действительно кое-что соображал в жизни. Глядя на него, Карл был вынужден признать, что тот живет так, как хочет – и даже его сомнительная манера одеваться соответствовала его представлению о внутреннем комфорте.
– А ты? Что мешает тебе оставаться самим собой?
– Да я вроде такой, как есть, – Дубинин провел рукой изящную линию вдоль собственного тела: мол, любуйся мной полностью. – Что тебя во мне не устраивает? Работой обеспечен, жилплощадью – тоже. Или ты забыл, как вы загнали свою квартиру и переехали ко мне? Как ты тогда сказал? Пока не подвернется что-нибудь подходящее, так вроде? Не напомнишь, сколько лет назад это было?
– Я вообще не понимаю, в кого ты такой. Не мужчина, а тряпка. Тьфу, – плюнул отец и с раздраженным видом вышел из комнаты, избежав, таким образом, неудобной для себя темы разговора.
Карл улыбнулся, смакуя эту свою маленькую победу – прежде ему никогда не удавалось вывести старика из себя. Впрочем, несмотря на все это, он прекрасно понимал, что его неудачи на любовном фронте никак не связаны ни с родителями, ни с маленькой зарплатой. Все дело было в нем самом. Женщины чувствовали сильных мужчин и тянулись к ним. С ним все было иначе. Он просто никогда не умел быть гарантом чего бы то ни было – даже для себя.
– Извините, – девушка-подросток, уткнувшись в электронный девайс, налетела на него сзади так неожиданно, что он едва не потерял равновесие и не рухнул прямо под колеса проезжающего мимо такси. – Вы в порядке?
– Хм… – Карл оглядел себя с ног до головы, словно желая убедиться в том, что все его части на месте, и улыбнулся. – Да, кажется, все в порядке. Пожалуйста, будьте осторожнее.
– Конечно, – весело кивнула та. – Успехов!
Девушка уже давно скрылась из виду, а Дубинин все смотрел ей вслед: странно, но столкновение с этим беспощадно жизнерадостным существом повлияло на него так, что вдруг и его жизнь стала казаться не такой уж бессмысленной и скучной. Прищурившись и прикрывая глаза ладонью, журналист посмотрел на небо, ожидая увидеть там то, что в детстве наполняло его счастьем, но нет – городской воздух успешно заменял голубой цвет серым, и солнце даже не пыталось это исправить.
Очередной приступ меланхолии, который уже готов был завладеть им полностью, прервал внезапно заверещавший мобильник. С недовольным видом достав его из кармана, Карл нахмурился: номер был ему совершенно не знакомым. Тем не менее, вспомнив, что его рабочий день еще не закончился, он нажал на кнопку ответа:
– Слушаю.
– Мсье Дебо? – в трубке раздался дребезжащий старушечий голос.
– Дубинин, – поправил он раздраженно, поскольку не любил, когда кто-либо коверкал его и без того не самую серьезную фамилию. – Карл Дубинин. Чем могу помочь вам?
– О, простите, –