Аромат смерти, страсти, любви. Анна Владимирова
а я поспешила его злорадно поприветствовать:
– Buona sera!
Честно сказать, с итальянским у меня не заладилось с музыкальной школы. Я свободно говорю на английском и французском, а вот с итальянским я пообещала себе никогда больше не связываться.
– Buonasera, signorina, – расплылся водитель в улыбке.
Тоже мне, шутник! Они тут все издеваются надо мной с улыбкой! Кроме Грэгхана. Этот издевался в основном без нее…
Передняя дверь открылась, и рядом с водителем сел Даррэйн. А с моей стороны раздался сперва вкрадчивый стук в стекло, обращая мое внимание, а затем Бернард приоткрыл мою дверь и подал мне аккуратно свернутое одеяло и подушку.
– Спасибо, – выдавила смущенно и перевела взгляд на Грэгхана.
– Нам долго ехать, – сдержанно объяснил тот, едва поймав мой вопросительный взгляд в зеркало заднего вида, и приоткрыл окно со своей стороны.
Я не заметила, как мы выехали с территории аэропорта, поглощенная мыслями о предстоящем. А когда опомнилась, за окнами уже мелькали фонари вдоль трассы. Однообразие пейзажа вскоре наскучило мне, и я, завернувшись в предложенное одеяло и устроившись удобнее, закрыла глаза.
Так много хотелось спросить у Даррейна! И в тоже время ничего не хотелось знать. Почему, я пока не понимала. Совершенно очевидным было то, что довольно большая часть жизни мамы от меня была скрыта то ли договором, то ли ее личным решением. Если она скрывала от меня этих «итальянцев», значит причины у нее были более серьезные, чем какой-то там договор!
Поерзала на сиденьи, вытащила из-под себя подушку и устроилась так, чтобы видеть профиль Грэгхана. Он сидел, отвернувшись к приоткрытому окну, ветер из которого трепал свободный ворот его рубашки, и все, что я могла видеть – лишь жесткий рельеф его профиля, подчеркиваемый игрой светотени от фонарей, мимо которых мы проезжали.
После нашей (или моей) беготни по самолету у меня все еще подрагивали ноги. Почему я ему верила? Может, не зря мама сокрушалась по поводу моей доверчивости, и мне не стоило соглашаться на все это? Что бы она сказала, узнав, во что я вляпалась?
Глянула в противоположное окно и покачала головой. Я же в Шотландии, в конце концов! Интриган так задурил мне голову, что я была совершенно не готова к такому повороту! Я же всю юность мечтала о Шотландии! Зачитывалась Скоттом, делала зарисовки с его описаний, даже однажды уже собралась в Лондон, только нашей группе не выдали визу. И вот – на тебе! За окном – лишь какие-то мрачные поля, хотя по моим представлениям тут на каждом повороте должен стоять какой-нибудь старинный замок! Как же мы все-таки обманываемся стереотипными представлениями!
Когда-то я также прилетела в Барселону, где мы договорились встретится с моими друзьями Михаэлем и Орландо. Эти двое разнесли в пух и прах мое представление о городе, не последнюю роль в котором, стыдно признаться, сыграл и Вуди Аллен. Днем мы обходили достопримечательности, а ночью погружались в ночную клубную жизнь, которая неизменно напрочь вытесняла все мои дневные впечатления, не давая им усвоиться.
Вообще наша компания сложилась еще в Грассе. Едва разъехавшись,