Тонкая работа. Сара Уотерс
стати? – удивился Джентльмен. – Да если бы и так, что они услышат? Мы будем вести себя тихо-тихо. И они уйдут. – Он улыбнулся мне. – Будьте милосердны, Сью, – произнес он с напускной застенчивостью. – Сжальтесь над любящими сердцами. Был же у вас когда-нибудь возлюбленный?
Я уже готова была уйти, если бы он этого не сказал. А тут вдруг подумала: за кого он меня держит? Вольно ж ему строить из себя благородного господина, ему-то, мошеннику из мошенников! С кольцом-медяшкой на пальце и с полными карманами фальшивых монет. Я знаю Мод, знаю много ее секретов – гораздо больше, чем знает он. Я сплю рядом с ней на ее собственной постели. Благодаря моим стараниям меня она любит как сестру, а его – боится. Я бы запросто настроила ее против него, если бы только захотела! Хватит с него и того, что она согласилась за него выйти, в конце-то концов. Хватит и того, что он целует ее, когда ему вздумается. Я не допущу, чтобы ею понукали и огорчали понапрасну. Я подумала: «Иди ты к черту, я все равно получу свои три тысячи!»
И сказала:
– Боюсь, я не могу сейчас оставить мисс Лилли. Ее дядя не одобрил бы этого. А если дойдет до ушей миссис Стайлз, тогда я и вовсе потеряю место.
Он глянул на меня исподлобья. Мод же и не посмотрела в мою сторону. Но я знала, что она благодарна мне в душе.
– В конце концов, Ричард, – нежно проговорила она, – мы не можем требовать от Сью слишком многого. У нас скоро будет время побыть наедине, не правда ли?
– Хотелось бы надеяться, – ответил он. И повел ее к камину, а я пошла и села у окна с вышиванием, стараясь не смотреть в их сторону, – пусть себе любезничают без помех. До меня доносился его сдавленный шепот, я слышала его прерывистое дыхание, его смешки. Но Мод, похоже, молчала. А когда он, перед самым уходом, поднес ее руку к губам, чтобы поцеловать, ее сотрясала такая сильная дрожь, что мне сразу пришли на память все подобные случаи, когда она вот так же дрожала, и я подумала: «Нет, определенно это не любовь!» И как только дверь за ним затворилась, она подскочила к зеркалу, как часто бывало, и стала внимательно вглядываться в свое отражение. Постояв так с минуту, она вдруг резко отвернулась. Очень медленно и тихо она перешла от зеркала к дивану, потом к креслу, а от кресла к окну – так перемещалась она по комнате, пока не оказалась рядом со мной. Склонилась надо мной, чтобы посмотреть, как я вышиваю, и ее волосы, в бархатной сетке, коснулись моей головы.
– У вас так ровно получается, – сказала, хотя именно сейчас было как раз наоборот. Я слишком затягивала нить, и стежки выходили неровные.
Но она стояла и больше ничего не говорила. Только вздохнула пару раз. Наверное, хотела что-то сказать мне, но не решилась. В конце концов она отошла.
И вот наша ловушка, о которой я так легкомысленно говорила и которую так усердно помогала устанавливать, наконец готова. Оставалось лишь чуть-чуть подождать – и она захлопнется. Джентльмен был нанят на должность секретаря мистера Лилли до конца апреля и намеревался соблюсти оговоренный срок. («Чтобы старик не мог меня обвинить в том, что я самолично разорвал контракт, – со смехом объяснял он мне, – когда