Аскорбиновая кислота. 11/07. Юрий Серов
мелкая шантрапа, чей удел горбатиться за гроши на низких должностях вроде «кладовщика», «мерчендайзера» или «специалиста по развитию».
Лебеди поели и поплыли к середине пруда, где принялись нырять и чистить перья. Старик не отрывался от созерцания и восхищался: видимо, в отличие от Ионина, он набрался мудрости и научился с возрастом ценить красоту. Каждое движение самца или самки сопровождалось бурными восклицаниями старика, и Леха невольно проникся и находил в многочисленных «Эх, чернявый!», «Гляди-ка, гляди-ка, что вытворяют» и «Тега, тега, тега» правильность. Умение наслаждаться природой – редкая черта, подобные люди давным-давно не встречаются.
Фразой «Тега-тега-тега» в деревнях звали гусей, Ионин помнил данный факт по рассказам отца, родившегося в поселке. Как подзывать лебедей он не знал и догадывался, что и Коломбо не ведает, но птицы откликались на гусиные позывные и делали людям щедрый жест, подплывая на расстояние вытянутой руки.
– Они не каждому дают себя разглядеть вблизи, – сказал старик Лехе.– Только доброму человеку позволяют. Если кто с умыслом подходит, то самец учует и запретит подруге отплывать от него. Он сталкивался со злом, видишь отметину на шее.– Коломбо указал пальцем на шрам с правой стороны.– Кто-то пожелал поймать чернявого… Тега-тега-тега…
– Разве можно разлучать самца с самкой? – спросил Ионин.
– Нельзя ни в коем случае! – Старик повернулся к Лехе.– Самец выбирает самку не на месяц и не на год, а до конца своих дней. Если кто-то из них погибает, то второй начинает тосковать и обычно умирает следом.
Ионин покачал головой. Черный и белый лебеди – инь и янь удивительного мира спустили парня с небес на землю. Мысли его возвращались к юности, он сожалел о потерянном и ощущал себя редким глупцом. Давным-давно по радио крутили песню Александра Буйнова, и артист пел, что он бамбук, пустой бамбук, московский пустой бамбук. Леха и был героем песни Буйнова.
Работа притупляла эмоции и чувства. Завтрак – автобус – собрание – должностные обязанности – обед – опять обязанности – поздний ужин – пиво или водка с Морозом и Орехом. И ничего больше. Пустота, разрастающаяся вокруг, ничем не заполнялась. Вакуум не заполнить вакуумом. Да и не работа виновата, главный виновник – сам Ионин. Зачах, запылился, будто древний магнитофон, врос корнями в привычный режим, где не надо напрягаться. Человек третьего сорта: без амбиций, без увлечений, туловище, поедающее пиво и живущее взаймы. Жестко, но правдиво.
– Приходите завтра их покормить, – предложил старик.– Вы добрый, они приплывут.
– Думаете, я добрый? – спросил Леха.– С чего вы так решили?
– Каждый совершает ошибки. Но доброта либо есть, либо нет. Я не смогу завтра, поеду сына проведаю… Гонял, в аварию попал, ребра сломал… Головная боль моя.
– Хорошо, я присмотрю за птицами.
Старика удовлетворил