Лесной старик. Роман. Николай Серый
сестре. И тогда в его сознаньи тошнотворно мелькало трудное слово «сублимация». И, вдобавок, он перед боем всегда испытывал страх…
Но, как и на войне, у Серова вдруг появилось горделивое и привычное ощущенье того, что его страх перед смертью будет сейчас непременно преодолён. И, действительно, вскоре матёрым генералом овладел рутинный боевой фатализм… «Будь, что будет…» – по традиции подумалось опытному солдату, и хмельные соки воинственных пращуров шало возбудили его…
И пафосное возбужденье Серова вдруг передалось Алёне, и почудилось ей, что в её теле заструилось душистое тепло. И появился в её глазах мерцающий блеск, а губы её в красной помаде слегка приоткрылись… И вдруг ей померещилось, что на пару секунд он превратился в его собственную сестру…
Тимофей импульсивно переминался и, внимательно посматривая на господ, молчал…
10
Внезапно в широко распахнутые окна засквозил горный и студёный ветерок со смешанным запахом хвои, палых листьев, осенних цветов и почвы. И три напряжённых человека в столовой одновременно и зябко вздрогнули, ощутив этот лёгкий ветер. Затем они быстро переглянулись, и показалось им, что у всех троих одинаково шевельнулись ноздри… Наконец, вельможный хозяин усадьбы начал придирчиво созерцать безупречно сервированный стол…
А вскоре дворецкий церемонно и длительно поклонился в пояс, и хозяин усадьбы с нетерпеливым блеском в карих глазах пробурчал:
– Давайте же кушать. Я сегодня нагулял аппетит. Да и вы, сударыня, безусловно, проголодались.
И Серов привычно, но всё-таки слегка суетливо расположился за столом на самом высоком и увесистом стуле. Алёна с неподвижным и чопорным лицом уселась напротив хозяина поместья, поскольку именно там сверкал и матово светился под лучами солнца предназначенный для неё столовый прибор. Тимофей гулко и нервно похлопал в ладоши, и без промедленья в столовой появились двое бородатых лакеев в белых лайковых перчатках и в розоватых фраках с искрой. Официанты юрко втащили на пёстрых и металлических подносах и ярко-серебристые судки, и серую чугунную сковородку с чеканной крышкой, и пузатую эмалированную кастрюлю с длинным и кропотливо надраенным черпаком. Тимофей старинным и причудливым штопором аккуратно вынул пробки из винных бутылок…
Хозяин и его гостья ели неторопливо, молча и с удовольствием, но красное и густое вино в хрустальных бокалах оба сотрапезника, не чокнувшись, только пригубили. Вышколенные официанты служили бесшумно и расторопно, а Тимофей понимал, что его господа терпеливо ожидают, когда заботливые слуги оставят их наедине…
Тимофей уже смирился с тем, что сегодня не удастся ему тайком подслушать господскую беседу. Затем дворецкому почудилось, что не будет он подслушивать важный для себя барский разговор только по причине своего благородства…
Наконец, Серов порывисто