Анжелика и король. Анн Голон
немного прояснилось.
– Королева на позднем сроке беременности, а мадемуазель де Лавальер – на раннем. Самый подходящий момент привлечь внимание короля. – Атенаис адресовала Анжелике самую обворожительную улыбку, на какую только была способна эта злючка. – Ах, голубушка, о чем вы вынуждаете меня говорить, я бы и помыслить не могла! Я бы чрезвычайно опечалилась и устыдилась, если бы король пожелал сделать меня своей любовницей. И не осмелилась бы впредь предстать перед королевой, являющей собой образец добродетельной женщины.
Анжелика была не столь глупа, чтобы поверить такому целомудренному заверению. Впрочем, некоторые черты в характере Атенаис удивляли ее, хотя она не могла понять, являются ли они проявлением лицемерия или же искреннего чувства. Взять хотя бы набожность маркизы. Будучи достаточно легкомысленной, госпожа де Монтеспан не пропускала ни одной обедни, ни одного богослужения, так что королева твердила всем и каждому, что вполне довольна статс-дамой, выказывающей подобное рвение.
– А помните ли вы визит, – смеясь, продолжала Анжелика, – который мы втроем с Франсуазой Скаррон нанесли гадалке Монвуазен? Сдается мне, вам уже тогда очень хотелось спросить у нее, добьетесь ли вы расположения короля…
– Пустяки! – Маркиза сделала движение рукой, словно отмахнулась от собственных прихотей. – Кстати, в ту пору я еще не входила в свиту ее величества и искала способ приблизиться ко двору. А эта Вуазен тогда наговорила нам одних глупостей…
– Что всех нас полюбит король!
– Даже Франсуазу!
– Вот уж извините, если память мне не изменяет, по словам пророчицы, судьба Франсуазы окажется еще более блистательной. Она выйдет за короля замуж!
И обе от всей души расхохотались:
– Франсуаза Скаррон – королева Франции!
Игроки не обращали на их веселье никакого внимания. Слышалось только, как встряхивают кости в стаканчике и звенят монеты, которые выигравшие опускают в кошельки. Поваренок сжег сухарики.
Анжелика подбросила полено в очаг.
– Я как раз нынче вечером видела Франсуазу. Она покидала Версаль, не дождавшись случая передать королю очередное прошение. Бедняжка Франсуаза!
– Она слишком усердствует со своими прошениями. Вечно вертится перед глазами. Во вторник она была в Сен-Жерменском дворце. Король немедленно повернулся к ней спиной, я даже слышала, как он сказал герцогу де Сент-Эньяну: «Мадам Скаррон непрестанно напоминает о себе; когда она прекратит преследовать меня?»
– К счастью, его слова не достигли ушей бедной просительницы!
– Ах, даже услышь она этот сомнительный комплимент, огорчение не вызвало бы у нее отвращения к ходатайствам. Я Франсуазу знаю, она неутомима. Вот уже два года она безуспешно подает прошения. И знаете, каков результат? Что она предстает перед королем все чаще и чаще. Кончится тем, что ее будет не отличить от тех, кто изображен на гобеленах дворцов Сен-Жермена, Версаля или Фонтенбло.
– Тоже