Колдовской замок. Часть V. Интермеццо, интермеццо. Кае де Клиари
в которой без труда узнал добрейшую Анхеллинду! Как мне тогда захотелось спрятать голову под крыло или хотя бы под плащ! Я ожидал бури негодования и крупной выволочки мне и старухам, но ничего не произошло. Она просто повернулась и куда-то ушла. Я перевёл дух, но оказалось, что рано обрадовался – вчерашних бабок будто подменили! Не прошло и пары минут, а я уже бегал среди них и "выполнял поручения". В основном эти поручения заключались в том, что бы что-то поддержать или что-то принести, что-то убрать и где-то надавить, но это было ещё ничего! Хуже всего, что я, оказывается, справлялся со своей работой из рук вон плохо! На меня шипели, ворчали, кричали, брюзжали, от чего моя голова пошла кругом, и я уже не соображал, что делаю! Наконец наступил вечер и кто-то, кого я не видел, скомандовал отбой! Вы думаете, меня отпустили? Ничего подобного! Старухи не сдвинулись с места, но пространство посреди дома вдруг очистилось, откуда ни возьмись, появилась уже знакомая мне бочка, на которой стояла лохань чего-то булькающего, в чём плавал варёный окорок. Рядом на бочке помещался хлеб, ну и конечно же кружка пива! Меня снова усадили на низенькую скамеечку и коротко приказали: "Рассказывай!". Тут я понял, что бабки ждали моей повести весь день, ждали с нетерпением, и с моей стороны было бы некрасиво обмануть их надежды! Я отхлебнул из кружки, взял в одну руку хлеб, в другую окорок и повёл свою повесть о моей любви к прекрасной Ангелинде, приукрашивая её всё большими подробностями. Через час неторопливого, но страстного повествования, которое я вёл нараспев, словно был профессиональным скальдом, моя аудитория рыдала в голос, а одна из старушенций обняла меня за шею и едва не задушила от избытка чувств!
В душе я ликовал! Единственно, что омрачило мой триумф, как народного сказителя, это был громкий шёпот одной старухи, которая то-ли сама была глуховата, то-ли пыталась докричаться до тугоухой соседки:
– А ведь эта его возлюбленная, не наша ли Анхеллинда?
Но в совершеннейший шок меня поверг ответ на это малоприятное предположение:
– Ясное дело, она! Ведь Анхеллинда не родная сестра ярлу Ванхагену. Я помню, как её нашли совсем маленькую в роще на севере фьорда завёрнутую в обрывок китовой кожи! Значит, когда жестокие родители нашего Драгнара, (я забыл сказать, что меня так все там называли, а означало это что-то вроде "найденный драконом"), выкинули бедняжку из подводного чертога, она попала прямо к нам и я вижу, что такова была воля Одина, что этот парень вынырнул как раз, перед драккаром могучего Вана!
– Погоди, погоди, – засомневалась её собеседница,– тут что-то не сходится! Во-первых, девушка была уже достаточно взрослой, когда с ней приключилась эта беда, а наша начальница была совсем крохой! Во-вторых, Анхеллинду нашли почти сорок зим назад, а история, которую рассказывает Драгнар, по его словам, произошла едва ли не вчера!
– Ну и что? – Не унималась её соседка. – Там у них, богов, Младшие они или Старшие, не важно – всё по другому! Что же удивляться