Валентин Серов. Любимый сын, отец и друг : Воспоминания современников о жизни и творчестве выдающегося художника. Сборник
мальчиками была полна оживления и прелести. Тошу шумно окружили.
– Unser Freund Valentin aus Paris[29],– ликовали его малолетние друзья и горячие поклонники. Пошли расспросы, сообщения. Тотчас развернули рисунки.
– Rein, als ob man’s mit eigenen Augen gesehen[30],– восхищался Карл и не мог достаточно налюбоваться на его работы, на него самого. С каждой картинкой вырастал детский восторг.
– Aber, bist ja ein ganzer Maler![31]– воскликнул Рихард.
– Sieh, sieh! das Pferd schwimmt ja – rein, wie aus der Isar herausgezogen[32].
– Das ist wohl so ein echter Pariser Bub![33]
Веселые замечания, юмористические восклицания посыпались без удержу. Тоша, раскрасневшись, сияющий, делился парижскими впечатлениями со своими милыми Риммершмидтиками; рассказывал с азартом, как громадный слон его хоботом охватил и посадил себе на спину.
– Ei was! – изумились ребята. – Wie gross war er denn?[34]
– Oh, Valentin hat gewiss die halbe Welt bereist. Warst du schon in London?[35] – полюбопытствовал старший из них, любовно заглядывая в глаза своему другу Valentin.
Мы, обе матери, любовались этой трогательной сценой из смежной комнаты. Она с обычной своей милой сердечностью промолвила:
– Вы счастливейшая из матерей – ваш Валентин обладает двумя драгоценнейшими дарами: er besitzt ein seltenes Talent und ein grosses Gemüth[36].
VI. Абрамцево и дом Мамонтовых <1875>
– Здравствуйте, покойник! – с почтительным поклоном, благоговейно наклонив голову, направился ко мне Савва Иванович. Я сидела под деревом среди обычных абрамцевских обывателей, пощелкивая беззаботно фисташки. С. И. Мамонтов{10} только что приехал из Москвы и, не раздеваясь, с газетой в руках, поспешно направился к нам.
Вышеупомянутое обращение не особенно поразило нас, привыкших к его шутливым выходкам, поэтому чтением какого-то некролога не особенно заинтересовались, но, когда стало ясно, что в статье сообщаются факты из моей жизни, мы насторожились.
– Да что ты там разводишь какую-то небылицу? – напряженно засмеялась Елизавета Григорьевна, жена его, почувствовав некоторую неловкость из-за Тоши, случайно присутствовавшего при чтении.
– Смотри, – совершенно серьезно указал Савва Иванович пальцем на статью, озаглавленную «Некролог В. С. Серовой»{11}.
Вместе с газетой пришла почта. Одно письмо из Рима было от Антокольского; выразив свое соболезнование по поводу моей смерти, он просил его уведомить, на чьих руках остался малолетний сын, так как желал бы ребенка взять себе на воспитание. Другое из Парижа – репинское. В нескольких строках было выражено искреннее сожаление парижского кружка русских о потере и пр. и пр.
Странное было мое положение… Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного. Человек, жизнерадостно настроенный, подслушивает, будто крадучись, добрые отзывы о себе, да еще со слезными воздыханиями: «нет, нет ее!»
Смущенная, будто совершила какой-то непозволительный проступок, сидела я под деревом и жадно
Наш друг Валентин из Парижа (
Словно своими глазами все это видишь! (
Да ведь ты настоящий художник! (
Смотри, смотри, да ведь лошадь плывет – ну словно ее из Изара сюда приволокли (
Ведь настоящий парижский уличный мальчишка! (
Вот это да! Как же велик он был? (
О, Валентин, конечно, полсвета объехал. Был ты уже в Лондоне? (
У него редкий талант и большое сердце (
Савва Иванович – Мамонтов.
«Некролог В. С. Серовой» – публикация в газете «Голос» 12 июня 1875 г. (№ 161): «На днях скончалась вдова Александра Николаевича Серова, оставив сироту-сына, которому около десяти лет».