Закон сталкера. Дмитрий Силлов
аномалий не так много водится, но я хорошо помнил перекати-поле, которое неподалеку от Андреевки на моих глазах убило Майора.
Но делать было нечего. Если Жмотпетрович еще не пришел в себя, то скоро придет, и тогда на КПК всех сталкеров Зоны появится одно очень хорошо оплачиваемое задание. То есть, даже те одиночки, кто был со мной в нормальных отношениях, не поймут моего поступка. И присоединятся к тем, кто уже довольно давно ищет меня, дабы заполучить астрономическое вознаграждение, объявленное за мою голову двумя самыми влиятельными группировками Зоны… Хотя нет, тремя. Слышал я, вроде фанатики тоже пообещали кучу денег тому, кто притащит им сталкера, уничтожившего Монумент. Даже интересно, сможет Жмотпетрович переплюнуть суммой вознаграждения «боргов», «вольных» и «монументовцев»? Или аукцион устроит? С него станется…
Обо всем этом я размышлял, неспешно шагая через деревню. Виктор шел рядом, повесив вдоль тела расслабленные руки. Кому-то это могло показаться странным, но не мне – я прекрасно знал, что эти руки могут в любую секунду взорваться вихрем движений, каждое из которых несло неминуемую смерть.
Лютый неслышно шел позади нас, как мудрый, дисциплинированный кот, понимающий, что сильный и всемогущий хозяин всяко лучше справится с любой проблемой без риска потерять хвост и красивые кисточки на ушах – хотя бы потому, что у него их нет. Хитрый у меня кореш вырос. Хотя я прекрасно знал, что случись чего, Лютый вцепится за меня хоть в головорука. Но Зона его пока что пугала, поэтому мутант временно признал мое превосходство, предоставив мне право идти первым. Надеюсь что временно, а то как бы и вправду не пришлось нянчиться с каракалом-переростком, сжирающим за один присест кило тушенки.
Нам оставалось пройти совсем немного. Метров тридцать – и вот она, знакомая околица, за которой раскинулась хоженая-перехоженая Зона, где я скоро каждый куст знать буду как свои пять пальцев. И чуйка моя молчала, и Виктор шел спокойно, у которого нюх на опасность покруче моего будет, и Лютый не проявлял ни малейшего беспокойства. Как говорится, ничего не предвещало, как вдруг из-за крайней избы навстречу нам шагнула тень. С чем-то огнестрельным наперевес – в темноте не разберешь, лишь лунный свет блеснул на штыке, примкнутом к оружию.
– Ти… – слегка удивленно выдохнул Японец, в один голос с моим душевным «Твою мать!». Лютый тоже что-то возмущенно вякнул от неожиданности, но тут же заткнулся, встав как вкопанный. Это он правильно. Когда тебя держат на мушке, лучше не рыпаться. Матернуться, как мы с Савельевым – можно, но тоже дозированно. Кто его знает, может стрелок сквернословие не любит, и от той нелюбви случайно на спуск нажмет.
– Гуляем, значит, – сказал хозяин огнестрела. И я, узнав голос говорившего, облегченно вздохнул.
– Ага, моцион у нас. А ты, лесник, на будущее не пугал бы людей почем зря. И винтовку-то свою опусти, нехорошо в друзей целиться.
– Не друг ты мне, Снайпер, – покачал головой лесник, выходя из падающей от избы глубокой тени под мертвенно-бледный свет