Неукротимая Анжелика. Анн Голон
особе.
– А если король не забудет вас?
– Ну что ж… Успеем еще подумать об этом. Может быть, я поразмыслю и признаю свою ошибку. Может быть, постоянство короля тронет меня. Я упаду в его объятия, стану его фавориткой и… вас я, конечно, не забуду. Понимаете ли, господин придворный, что, оказав мне помощь, вы обеспечиваете себе будущее, вы можете выиграть при любом раскладе?
Последнюю фразу она произнесла с чуть презрительной интонацией. Задетый за живое, адмирал покраснел до корней волос и бросил надменно:
– Вы считаете меня приспешником, лакеем?
– Никогда так не думала.
– Не в этом дело, – продолжал он сурово. – Вы слишком легко забыли, сударыня, что я начальник эскадры, что Королевский флот отплывает завтра с военной миссией и, следовательно, нас ждут опасности. Я должен охранять именем короля Франции порядок в этом средиземноморском кавардаке. И у меня есть строжайшие инструкции: не брать никаких пассажиров, ну а о пассажирках вообще нечего говорить.
– Господин де Вивонн…
– Нет! – рявкнул адмирал. – Постарайтесь понять: в море командую я и знаю, что полагается делать. Переход через Средиземное море – это не прогулка. Я сознаю важность того, что мне поручено, и убежден, что сам король на моем месте говорил бы и поступал так же, как я.
– Вы убеждены? А я полагаю, напротив, что король не отказался бы от того, что я вам предлагаю.
Она говорила серьезно. Де Вивонн снова вспыхнул, потом побледнел, опять покраснел, кровь стучала у него в висках. С мучительным недоумением он смотрел на Анжелику, и в эту бесконечную минуту вся его жизнь, как ему казалось, сосредоточилась на едва заметном колыхании ее груди в кружевном декольте пеньюара.
Это было настолько невероятно! Мадам дю Плесси слыла надменной, не поддающейся никаким мольбам, да и сама признавала себя капризной. Его душа придворного никак не могла поверить, что ему предлагалось то, в чем отказывали королю.
Губы у него опять пересохли, он проглотил еще стакан вина и осторожно поставил его, как будто боялся выронить.
– Давайте объяснимся…
– Но… Мне казалось, и так все ясно между нами, – прошептала Анжелика и с легкой усмешкой посмотрела ему прямо в глаза.
Очарованный, он упал на колени подле дивана. Его руки обвились вокруг ее стройной талии. Он склонил голову – в порыве преклонения и страсти одновременно – и припал губами к атласной коже ее груди, там, где была ложбинка, вдыхая таившийся там волшебный аромат – аромат Анжелики.
Она не отпрянула, лишь чуть заметно повела грудью и прикрыла своими чудесными веками то, что вспыхнуло в ее взгляде.
Потом он ощутил, как она выгнулась, отдаваясь его ласкам. Его охватило безумие, отчаянное стремление овладеть этим душистым, упругим, крепким и в то же время хрупким, как фарфор, телом. Его губы жадно покрывали поцелуями ее кожу; привстав, он дотянулся до прелестной округлости плеча, потом до неожиданно теплой ямочки у шеи и чуть не потерял сознание от восторга.
Анжелика нежно подняла