Неукротимая Анжелика. Анн Голон
задеть ее. Савари разглядывал ее в свою подзорную трубу с таким интересом, с каким натуралист рассматривает какую-нибудь муху.
– Прекрасное судно. Построено из сиамского тика. Это бесценная древесина. Дерево должно сохнуть пять лет на корню, после того как снимут кору, а потом еще семь лет стволы лежат под крышей, и тогда только их распиливают. На грот-мачте у них белое знамя, а на корме флаг марокканского короля и особая метка: красный кружок, а в середине – серебряное экю.
– Это метка господина Рескатора, – с горечью проговорил де Вивонн, – этого и следовало ожидать.
Сердце Анжелики подскочило. Перед ней был этот ужасный Рескатор, тот, кто погубил ее сына, тот, кого храбрые офицеры его величества боялись всерьез. Де Вивонн и Лаброссардьер внимательно следили за маневрами врага, перекидываясь замечаниями.
– У него новое судно, у этого чертова Рескатора. Великолепные линии. И сидит очень низко, ниже полета ядер наших пушек. Вот почему мы не попали в него, хотя оно было прямо перед нами. А пушек двадцать четыре! Черт побери!..
В открытых люках по обоим бортам шебеки виднелись круглые жерла пушек, и над каждой поднимался дымок, свидетельствующий, что пушкари наготове и запалы у них в руках.
На шебеке взлетели сигнальные флажки: «Сдавайтесь, а не то мы вас потопим».
– Наглец! Думает напугать флот короля Франции? Где ж ему нас топить, он слишком далеко. Вот уже подходит «Конкорда», сейчас он окажется у нее под обстрелом. Поднять на носу боевое белое знамя, а на корме знамя с королевскими лилиями!
Вражеское судно вдруг изменило курс. Оно стало описывать круг, уклоняясь от пушек, нацеленных на остров и на восток. Двигалось оно очень быстро, на всех парусах. Раздалось еще несколько пушечных выстрелов, это старались попасть в противника «Королевская лилия» и «Конкорда», возвращающиеся из погони за фелуками.
– Промах! – с досадой констатировал де Вивонн и вытащил из коробки несколько засахаренных фисташек. – Теперь надо остерегаться. Он повернется к нам и попробует нас утопить. Надо маневрировать, чтобы не подставлять ему бок.
Галера стала поворачиваться. Несколько мгновений царила тяжелая тишина, слышны были только ритмичные удары гонга надсмотрщиков, словно стук испуганного сердца.
А потом на них помчался пиратский корабль, как и предвидел французский адмирал. Он летел, как морской орел, и в мгновение ока оказался позади всей французской эскадры. Мгновенно остановился и сменил паруса.
– Прекрасно маневрирует проклятый корсар! – проворчал Лаброссардьер. – Досадно, что он нам враг.
– Теперь, кажется, не время любоваться его ловкостью, господин де Лаброссардьер, – сухо заметил де Вивонн. – Канониры, успели перезарядить пушки?
– Да, ваша светлость.
– Стрелять залпом по моей команде! Мы перед ним, а он к нам повернут боком. Удобная минута.
Но тут же раздался залп двенадцати пушек с правого борта пиратского судна. Казалось, в море внезапно забил гейзер, и скрыл противника за облаком пены. В воздух со страшным