Необычная фантастика. Повести. Сергей Иванович Серванкос
рубашках, они усаживались в кресла, тут же появились официантки с подносами в руках, предлагая напитки почётным гостям.
В левой беседке я увидел босса, того противного старикашку, который развлекался «лечением» здоровых зубов. Усевшись в кресло, он закинул ногу на ногу и закурил сигару, потом махнул рукой кому-то за противоположной беседкой.
Застучали барабаны, из-за правой беседки выскочил чернокожий мужчина в страшной маске какого-то чудища. Скача с ноги на ногу, он доскакал к нашим столбам и стал громко орать на тарабарском языке, ему вторили стоящие вдоль дороги, стуча в такт прыжкам своими бубнами.
В руке шамана был факел не горевший, но сильно дымящий. Туземец стал подносить факел к лицу Лизы. От дыма она закашлялась, я вздрогнул от боли из-за бессилия помочь любимой. Два огромных туземца отвязали её от столба и под громкие крики остальных потащили несчастную к плоскому камню.
Подойдя к нему вплотную, они остановились. Все затихли. Шаман указал факелом на правую беседку. Там стояла стойка с микрофоном. К ней подошёл мужчина в костюме и стал читать на разных языках короткий текст, на русском он звучал так:
– Так будет каждый, кто хочет побег!
Когда он дочитал, вновь застучали барабаны и начались пляски туземцев. К здоровякам, державшим Зину, подошли ещё два гиганта. Они взяли бедняжку за руки и за ноги и стали ритмично раскачивать под звуки нарастающего ритма барабанов и бубнов. Когда бой прекратился, они отпустили тело, оно взлетело над камнем и упало на зеркальную поверхность, пыхнув ослепительной вспышкой, словно на камне подожгли кучку пороха.
Я зажмурился, сердце пронзила боль, дыхание остановилось, внутри всё похолодело, когда я открыл глаза, то увидел только зеркальную поверхность камня и скачущих туземцев. От Зины не осталось ничего.
Жестокость
Не могу поверить, что это происходит со мной! Я сплю, сейчас этот кошмар закончится, надо проснуться! Но кошмар продолжался: уже по тропинке в сторону камня тащили Сидорчука, он бессильно обвис в руках палачей, видимо, дым факела дурманил голову. Не прошло и двадцати минут, как боцман тоже пыхнул, как порох, исчезнув на глади камня.
Я онемел от ужаса. Что происходит? Когда закончится этот кошмар? Когда Твоя жестокость прекратится? Я проклинал Бога, призрачная надежда на которого ещё, видимо, жила в моём сердце; я проклинал свою жизнь и то, что мне, так не хочется умирать; я проклинал солнцеворот и свою бабку, которая про него рассказала; я проклинал себя за то, что стал моряком, Зину за то, что уговорила меня в этот рейс, за то, что её теперь нет; я готов был проклинать всех и всё.
Вдруг внутри что-то надломилось, я поморщился от боли, а потом обмяк, равнодушно глядя в зеркальную гладь камня и синее озеро, раскинувшееся за ним. Нет, это сон, всё вокруг не настоящее, этого не может быть, скоро всё пройдёт, я проснусь, и будет всё, как раньше.
Кибоко
– Кибоко! Кибоко! – раздались страшные крики.
Туземцы, бросая копья и бубны, со всех ног бежали к ближайшим