Синон. Дан Сельберг
но я рекомендую вам маршрут, который пролегает вдали от территорий, контролируемых «Аль-Шабааб». Деньги вы тоже получите. Со всем этим у вас есть реальная возможность спастись.
Бааши молчал – он только моргал и сглатывал. Очевидно, молодой человек рассчитывал на другое.
– Свяжите меня с кем-нибудь из посольства здесь, в Могадишо, – наконец заговорил шепотом он. – Или помогите вылететь в США или Европу.
Рейчел покачала головой:
– Твоя информация никому не интересна, кроме меня. Никто больше не станет за это платить. И США никогда не примут террориста из «Аль-Шабааб», не говоря уже о Европейском союзе.
На какой-то момент ей показалось, что Бааши собирается заплакать. Он уже понял, что никогда не доберется до Танзании. Папо оглядела зал, но не заметила ничего подозрительного. Переговоры затянулись, а она хотела прийти хоть к какому-нибудь соглашению. Сомалиец выпрямился, достал помятый коричневый конверт и протянул его ей. Внутри оказался маленький клочок бумаги – счет в Объединенном банке Африки на триста тысяч долларов. Плательщиком выступала компания «Нигерия-Лизинг», но ее название на чеке было перечеркнуто. Поверх него стояло написанное от руки слово «Сальсабиль».
Рейчел подняла глаза на Бааши:
– Что это?
– Плата за помощь. От ливанцев, которые были в Сомали.
– Как ты это раздобыл?
– Мой брат занимается их финансами. Он дал мне это, чтобы я смог выкупить свою жизнь.
– То есть ты никогда не встречался с этими ливанцами?
Абдулле покачал головой.
– Но ты можешь свести нас с кем-нибудь, кто непосредственно связан с ними? – задала женщина новый вопрос.
Бааши снова покачал головой. Рейчел покосилась на штору. Как раз в этот момент наружная дверь на секунду приоткрылась, и за ней мелькнул припарковавшийся у кафе зеленый полицейский джип. Папо сунула банковскую квитанцию в томик Суцкевера и спросила, не отрывая глаз от двери:
– Что означает слово «Сальсабиль»?
Ответить Бааши помешал хозяин кафе, который, раздернув штору, встал в дверном проеме и что-то беззвучно зашептал, оживленно жестикулируя. Прислушавшись, Рейчел разобрала, что он повторяет одно-единственное слово:
– Боолиска… Боолиска…
Она знала, что оно значит: «национальная полиция». Папо уже проклинала себя за то, что оставила Яамака одного на улице, что согласилась на встречу в таком подозрительном месте и что позволила переговорам так затянуться. Все трое вскочили, и один из стульев с грохотом опрокинулся на пол. Абдулле, как загипнотизированный, следил за каждым движением Рейчел. Она подтолкнула его к выходу:
– Иди первый. Мы – потом.
Но сомалиец вцепился ей в плечо:
– А как же мои бумаги? Отдай мне их!
Папо сняла с плеча его руку и снова подтолкнула его к выходу:
– Успокойся, ты все получишь, как только мы выберемся. Нельзя, чтобы полиция схватила тебя с бумагами.