Русская фантастика – 2018. Том 1 (сборник). Василий Головачев
к нему, гладила его по лицу, по рукам, по голове, оторваться не могла.
– Как же ты нас напугал, Жека, – говорила она. – Нет-нет, не пытайся говорить, у тебя связки сорваны. Слава богу, слава богу, сыночек. Мы совсем в других местах искали, но тут проходил какой-то странный коротышка в халате и в темных очках, сказал, что видел, как мальчик шел вдоль рва в лес, туда, где шахта когда-то была. У меня сразу будто в голове щелкнуло. Нога срастется, ничего, на физио походим, скоро будешь бегать, как раньше. А час назад у тебя сестра родилась, здесь же, в этой больнице – твой папа с тетей Олей приехали помогать тебя искать, и тут…
Через полчаса в палату зашел дядя Борис. В руках у него была упаковка шоколадных батончиков.
– Вот, – сказал он. – Я же помню, что ты любишь. Ты как, Женя? Молодцом?
Женька кивнул. Молодцом.
Дядя Боря сказал, что отвезет маму домой, поспать, а то она сейчас тут свалится. Мама поотнекивалась, но Женька махнул рукой – иди! – и она позволила себя увести. Она тревожно оглядывалась на Женьку, но дядя Боря ей сказал что-то успокаивающее и показал Женьке большой палец.
Женька поднял свой в ответ.
На тумбочке стоял его рюкзак – как новенький, не порвался и даже почти не испачкался. Женька потянулся достать блокнот и ручку и ахнул: карман был забит монетами – золотыми, серебряными, медными, с разными лицами и значками, с неровными краями, некоторые – с пробитыми дырками.
Цверги наградили его за службу.
Женька посмотрел в выпуклые глаза своего Ва-Вася и подумал о Наре.
Он представил, как молодые цверги с янтарными глазами выходят из ожившей Коренницы и идут по чертогу королей, вглядываясь в серебряные лица и дотрагиваясь до сияющего металла. Оба останавливаются перед Женькиной статуей, поднимают к ней руки и улыбаются.
Женька видел это так ясно, будто действительно какой-то своей частью навсегда остался стоять в подгорном зале Нидавеллира и улыбаться им в ответ.
Татьяна Романова
Вольденская пустошь
Мистер Уиллиг оказался ровно таким, как Эван его представлял: рослым стариканом с колючим взглядом из-под кустистых бровей. А вот железнодорожной станции удалось превзойти худшие ожидания. Собственно, это и станцией назвать было нельзя – скользкая, перепачканная сажей дощатая платформа, от которой тянулась в поля расхлябанная колея дороги.
– Господин доктор, надо полагать? – Уиллиг протянул Эвану руку в грязноватой перчатке. – Честно сказать, не очень-то вы тут нужны. Но раз уж приехали, добро пожаловать.
Он развернулся и, чуть прихрамывая, направился к старой двуколке, запряженной парой гнедых. Эван уныло побрел за ним, поскальзываясь на заледенелых досках и щурясь от яркого мартовского солнца.
– …Тут, значит, в чем дело. – Уиллиг тронул поводья, и лошади уныло потрусили по мерзлой дороге. – В прошлом году наша управа, не пойми с чего, расстаралась и отгрохала больницу на сорок мест – вот ту самую, в которую вам назначение дали. Больница-то хорошая, спору