Метро 2033: Край земли. Затерянный рай. Сурен Цормудян
да, ты же там какой-то драндулет собираешь, – покачал головой, отбрасывая в сторону неровные куски паронита, Жаров. – Ну и как успехи?
– Пока не очень…
– Так, а здесь что? – Андрей размотал бечевку на тяжелом вещмешке.
– Шурупы, гайки, шайбы, гровера, гаечные ключи.
– Так-так. Вижу. Однако наглости у тебя хватило…
– Слушай, Андрей, здесь тонны этого добра.
– Разумеется, – кивнул Жаров. – Здесь тонны. Но и океан состоит из капель. А все эти болты и гайки на деревьях не растут. Нет сейчас производств. А значит, и ресурс этот не восстанавливающийся, в отличие от кедровых шишек и черемши.
– Я просто хочу собрать машину.
– Ну, а мне какой интерес в этом, а Миша?
– Что, если, собрав ее, я поеду в Петропавловск и привезу оттуда много полезных для вашей общины вещей?
– Мы восстанавливаем корабль. Не окажемся ли мы там раньше? – усмехнулся Жаров.
– Да, но машину собрать легче, чем…
– Конечно. Только ее собираешь ты один. А корабль восстанавливаем все мы. Итак. Какой мне интерес в твоей машине?
– Ладно. Пусть не Петропавловск, – вздохнул Крашенинников. – Что, если я поеду в Паратунку[7] и привезу оттуда целебные грязи и минеральную воду? До Паратунки на корабле не добраться.
– Ну-ну. И кто тебе даст брать там грязь и воду? Или ты думаешь, что если в Паратунке давно никто не живет, то все, что там есть, никому не принадлежит? Все на этой земле принадлежит нашим общинам. А машины, кататься туда за целебными грязями и минеральными водами, имеются и у нас. Но знаешь, что на самом деле больше всего меня интересует? Где ты возьмешь масло и топливо для своей машины?
– У вас же этого добра море. Подземные хранилища флота и здесь, и в Рыбачьем были защищены от ударов, и большая их часть сохранилась…
– Вот, значит, как? И что меня убедит поделиться с тобой?
– У нас большие запасы кедровых шишек и хвои, – пожал плечами Михаил.
– У нас тоже. Мы трудолюбивая община и дары природы собираем с большим усердием. Молодой папоротник тоже не предлагай. И черемшу, и щавель, и шиповник, и крапиву тоже. Каждый житель нашей общины обязан сделать себе запас на будущую зиму. А еще у нас есть пасека, и ферма с кроликами, и курятник. И крыжовник вдоль главной улицы растет с незапамятных времен. Так что ты можешь нам предложить?
– А чего ты хочешь? – вздохнул Крашенинников.
– Да бабу твою он хочет! – засмеялся автоматчик.
Андрей Жаров поморщился, поджав губы. Затем приподнял руку, давая Михаилу знак подождать, и, развернувшись, подошел к стрелку.
– Послушай, чучело, если ты еще хоть раз разинешь пасть, чтобы сморозить какую-нибудь хрень, я возьму твой автомат, запихаю его тебе в глотку, потом вытащу его у тебя из задницы и снова запихаю в глотку. Кивни, если понял.
– Прости… Жар… Я понял… – замямлил перепуганный стрелок.
– Ты, кажется, ни хрена не понял. Я ведь сказал тебе кивнуть, а не разевать пасть. Закрой ее вообще и не открывай, пока не придет время обеденного
Паратунка – камчатский курорт, известный своими термальными целебными водами. Находится среди сопок, в десяти километрах к западу от Авачинской бухты.