Потом я проснулась. Книга первая. Ана Вилард
поняла, что смотрела не на свое отражение, а на вторую Ану, которая с задумчивым видом сидела рядом. Резко сев на кровати, я автоматически протянула руку и попыталась схватить ее, но у меня ничего не получилось – образ девочки задрожал от колыхания воздуха, и она покачала головой:
– Ничего не выйдет. Я приняла меры.
– Ах, ты… – я не нашла нужных слов в своем арсенале ругательств. – Верни меня домой сейчас же, гадина!
– Нет.
Этот односложный ответ прозвучал как приговор, и мне пришлось приложить невероятные усилия, чтобы тут же не забиться в истерике. Возможно, мне так и следовало поступить, но я не хотела унижаться до мольбы, особенно перед самой собой – в конце концов, Ана в каком-то смысле была мной, пусть и не лучшей моей частью. Справившись с эмоциями, я, наконец, заговорила более спокойным тоном:
– Что ты собираешься делать дальше?
– Вот, так лучше, – с довольным видом кивнула моя гостья. – Ты молодец, быстро адаптируешься. Уже познакомилась с Агером? Он хороший парень, будь с ним ласковей.
– Мне не нужны твои советы! – внутри меня все клокотало, так что мне с трудом удавалось сдерживаться. – Я найду способ выбраться отсюда, и ты заплатишь за все, что сделала, можешь быть в этом уверена!
– Попытайся, – пожала плечами девочка, причем я заметила, что на ней была моя любимая кофточка, на которую я не сразу обратила внимание. – Вот только вряд ли у тебя что-то получится. Знаешь, почему Сол принял меня в ученицы?
– Не знаю – и знать не хочу! – злобно выпалила я, хотя, конечно, на самом деле думала иначе.
– В тебе говорит ярость, я это понимаю, – усмехнулась вторая Ана. – Поэтому не стану сердиться на тебя. Ты, наверное, знаешь о том, что каждый человек по-своему уникален, и что в каждом из нас есть и черная, и белая стороны? Можешь не отвечать. Суть в том, что грань между этими половинками зачастую так тонка, что ее невозможно разглядеть. Моя уникальность заключается в том, что я вижу эту грань. Кстати, мой учитель оказался не таким уж и непогрешимым, хотя сам он, конечно, об этом или не догадывается, или не хочет в этом признаваться.
– Не понимаю, к чему ты мне все это рассказываешь, – я осторожно вытянула руку перед собой и тут же отдернула ее – Ана была всего лишь миражом, проекцией, и я не могла прикоснуться к ней.
– А рассказываю я это затем, чтобы ты поняла, как выживать в этом мире, – моя собеседница не обратила внимания на мои манипуляции и продолжила свою речь. – Ты, конечно, можешь не слушать, но тогда у тебя не будет ни единого шанса. Я не горжусь тем, что сделала, но в этой жизни каждый сам за себя. Мне пришлось выбирать между твоей жизнью и моей – а ты бы что выбрала?
– Я не стала бы убивать ради улучшения своих жилищных условий!
– Это ты сейчас так говоришь, – возразила Ана. – Поживешь в моем мире – иначе запоешь. Ну, да ладно. Извиняться я не собираюсь, так что закончим этот бесполезный спор. Я пришла, чтобы помочь тебе уцелеть. И не пытайся понять, зачем мне это нужно