Добро и зло. Сборник рассказов. Сергей Иванович Серванкос
Чем выше поднимался Николай Архипович, тем больше кирпичных рядов открывалось его взору. А вот и земля – маленький, залитый серым бетоном, больничный дворик с мусорными баками у деревянного забора слева, упирающегося в тоже небо, только почерневшее ещё сильнее от нестерпимой, палящей боли в груди.
Смертница
«Ибо угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите. Соблюдая сие, хорошо сделаете. Будьте здравы» (Деяния св. Апостолов 15:28,29)
Вениамин Евстафьевич, пожилой хирург, сидел в своём кабинете и жадно затягивался сигаретой, кляня себя за то, что никак не избавится от этой вредной привычки. Его седые усы с желтоватой подпалиной заядлого курильщика слегка топорщились, подчёркивая вид недовольного собой человека.
Тихий стук в дверь вернул профессора к реальной жизни, напомнив, что рабочий день ещё только начинался и впереди много дел, более важных, чем его слабость.
– Войдите! – сказал он, сердито вдавливая недокуренную сигарету в пепельницу на рабочем столе.
– Разрешите, Вениамин Евстафьевич? – в приоткрывшуюся дверь робко втиснулась полная женщина в больничном халате.
– Что Вы хотели, госпожа Сивкова, и кто Вам разрешил встать? – гневно произнёс встревоженный за пациентку врач, – После Вашей операции надо, как минимум дня три лежать, а Вы по кабинетам ходите, немедленно вернитесь в палату!
– Хорошо, Вениамин Евстафьевич, только раз, уж, я всё равно здесь, разрешите мне в субботу на конгресс сходить. – и женщина умоляюще посмотрела в лицо непреклонного профессора.
– Какой конгресс? Вы с ума сошли! Вам лежать, как минимум неделю, скажите спасибо, что на Вашу авантюру согласился, такую операцию, и без переливания. До сих пор не пойму, почему Вы живы? Видно и в правду Ваш Иегова помог, – и Вениамин Евстафьевич вспомнил, как всего три дня назад он мысленно уже похоронил эту женщину, когда дав ей подписать заявление на отказ применения переливания крови во время операции, увидел уверенный росчерк и непоколебимую уверенность в глазах, сейчас просяще смотрящих на него.
– Конгресс моих единоверцев в местном Дворце спорта, пройдёт в эту субботу. Пожалуйста, миленький Вениамин Евстафьевич, разрешите сходить, ведь это рядом с больницей, а чувствую я себя прекрасно, спасибо Вам! – и она опять умоляюще посмотрела в глаза озадаченного врача.
– Что значит нормально? Вы понимаете, что после такой операции надо лежать, беречь силы, а не бегать по больнице, – продолжая напускать на себя суровую строгость, всё громче говорил Вениамин Евстафьевич, не понимая, как этой женщине удалось подняться с постели, в его многолетней практике ничего подобного не было. Восстановительный период при подобных операциях протекал очень тяжело, даже при намного более мелких, а здесь сложнейшая операция, да ещё пациентка – фанатичка, без крови и всё тут, хоть застрелись? – Не пойму! –