История ислама с основания до новейших времён. Т. 2. Август Мюллер
согласился принять над ними род диктатуры с целью сплотить их силы и избавить наконец басрийцев от беспрерывных нападений сектантов. Трудную задачу образовать годную походную армию из подвижных, но отвыкших от перенесения воинских тягостей, зачастую трусливых солдат он разрешил наконец с большой энергией и искусством. А когда водворилась среди солдат дисциплина, не заставили себя долго ждать и успехи. С помощью неподражаемого военного искусства новому предводителю удалось сперва отвлечь хариджитов из равнин Хузистана в холмистую местность; здесь он разбил их наголову при Силлабре, вблизи Джундешапура (Шавваль 66=май 686), и принудил их бежать далее на восток; сектанты удалились в Фарс, Кир-ман и южную Мидию и продолжали, конечно, по-прежнему производить там беспорядки. Во всяком случае Басра и Хузистан были очищены от врагов, и вскоре вновь назначенный наместник Мус’аб Ибн Зубейр, брат претендента, мог обратить все свое внимание, уже не озабочиваемый здесь никем, на Куфу. А там между тем происходили события самого опасного свойства, заставившие даже некоторое время усомниться в возможности вообще продолжения арабского владычества в Ираке.
Уже в 64 (15 Рамадана – 6 мая 684) поселился в Куфе один человек, самый оригинальный и бессовестный из множества представителей своеобразной беззастенчивости, преобладавшей в то время. Был это сын Абу Убейда, храброго, но несчастного предводителя в мостовом сражении против персов; звали его Аль-Мухтар. Отцовскую отважность соединял он с замечательной хитростью и изворотливостью прожженного интригана. И все столь опасные качества выдающегося этого человека служили послушным орудием для удовлетворения личного эгоизма. По своей натуре Мухтар принадлежал к людям, старающимся во что бы то ни стало пробить себе дорогу. И нельзя отрицать, что ему удалось с достойным удивления искусством из, по-видимому, незаметного заурядного человека преобразиться вскоре в наводящего ужас властителя огромной области. Для достижения цели ему пришлось, однако, предать своих соплеменников персам: тут-то и сломал он себе шею, и поделом. Жители Куфы распадались в то время на пять групп: персов-патриотов, державшихся крепко своей старинной веры, – это были купцы, ремесленники и т. п., терпимые победителями или служившие у арабов в качестве рабов; персидских мусульман, большей частью бывших прежде рабами, выкупившихся из рабства и ставших, весьма понятно, шиитами; арабских приверженцев Ши’ат-Алий; староверующих, группирующихся вокруг наместника Ибн Зубейра, и, наконец, сочувствующих Омейядам, старинных сподвижников Убейдуллы. Некоторое число последних все еще не перевелось в городе; теперь, понятно, они должны были волей-неволей сидеть смирно. За исключением персов, все эти группы, естественно, не особенно резко отличались друг от друга. В каждой из них находилось, вероятно, по несколько сотен более энергических личностей, которым порой удавалось, пользуясь минутным увлечением, сплотить вокруг себя непостоянную