История ислама с основания до новейших времён. Т. 2. Август Мюллер
было совершенно пренебречь. Само собой, дело это не могло долго ограничиваться одной полумеханической деятельностью собирания, рассмотрения и хранения тысяч и тысяч отрывочных преданий. Должно было постепенно появиться стремление привести их в некоторый порядок, дабы вещественно подходящие части изо всего материала можно было соединить и по внешнему изложению. Так из отдельных исторических данных сложилось жизнеописание пророка, а с ним и начало исторической литературы. Из соответствующих местам Корана изречений пророка и его преемников образовались пространные толкования на сам Коран. Судебные же постановления сплачивались вместе с законодательными формулами священного писания в юридические системы. Наконец, вынужденная полемика с неверными, с одной стороны, и неприязненные исламские секты – с другой властно побуждали к разностороннему основательному исследованию и общему изложению главнейших теологических основ учения в виде последовательной догматики. Если эта всеобъемлющая и творческая деятельность достигает полного своего расцвета лишь после окончания периода Омейядов, то корни ее так глубоко проникают еще в первое столетие после Хиджры и отчасти настолько сплетены с политическими превратностями арабской истории, что мы обязаны уже теперь проследить за ней по крайней мере настолько, насколько она касается богословских воззрений, явившихся выразителями всей умственной деятельности того времени.
Пока еще хариджиты не отреклись от общины, до тех пор верующие не особенно-то усердно предавались вообще мудрствованиям о божественных предметах. Набожные мусульмане были народ простой. Достаточно было каждому с наивной верой усвоить пару догматов из корана так, как они представлялись здравому человеческому смыслу. О тонкостях же отличения понятий, а тем паче метафизическом умозрении, они и понятия не имели, знали столько же, сколько о китайском государственном управлении. Когда же высказанные хариджитами мнения о суверенитете общины заставили постепенно в Басре и Куфе задумываться над приисканием истинного и точного смысла отдельных мест корана и вообще заняться основными вопросами, подобное же движение подготовлялось и там, где нельзя было вовсе его ожидать, именно в довольно равнодушном доселе ко всем теологическим предметам населении Сирии. Как ни мало представлялось собственно поводов при первых Омейядах высказывать официальное рвение к делу веры по образцу набожных Медины, но и здесь, в Сирии, не особенно большое число людей, занимавших пост имама или судьи, обязаны были постоянно обращаться к корану и преданиям. С другой стороны, они были сильно заинтересованы в том, чтобы дать себе отчет в основных положениях прилагаемого к жизни вероучения. Приходилось им не раз также сталкиваться с христианским элементом, находившим у Омейядов широкую терпимость. Вплоть до Абд-аль-Мелика, и даже позднее, множество христиан принимало деятельное участие по управлению, да и при