Жернова. 1918-1953. Книга восьмая. Вторжение. Виктор Мануйлов
пониже – скворечник.
– Может, тут староверы живут? – высказал предположение боцман Курылев. – Или это монашеский скит… Минут пять назад оттуда телега выехала, на телеге мужик в картузе навроде финского. С кокардой. Вооружен карабином.
Пивоваров глянул на веснушчатого паренька, спросил:
– Тебя как зовут-то?
– Красноармеец Одноухов, товарищ капитан второго ранга. Из шестого минометного дивизиона. Тишкой кличут.
– Почти что тезка. Ну так вот что, Тихон. Подойди к калитке, постучи, выйдут хозяева, спроси… ну хоть бы о том, как пройти к дороге на Каунас. Пригласят – войди. Ну а мы за тобой следом.
Одноухов снял скатку, положил на траву, на скатку – заостренную железную полосу, поправил лямки тощего вещмешка, весело улыбнулся и легко, пританцовывая даже, пошагал к калитке.
– Опростоволосится, – засомневался боцман. – Уж больно жидковат. Мальчишка.
– Зато вызывает доверие, а не опасение, – пояснил свой выбор Пивоваров, следя за Одноуховым. – И потом: это же вы его в дозор взяли. Наверное, не зря?
– Земляк он мне, товарищ капитан второго ранга. Архангельский.
– Ничего, справится.
Вот парень нагнулся, поднял палку, повертел в руках, отбросил в сторону. Через несколько шагов поднял еще одну – на этот раз не бросил и, опираясь на нее, как на посох, пошагал дальше. Вот остановился возле калитки, постучал в нее палкой – из-за тына раздался хриплый собачий лай. Однако калитка заперта не была: Одноухов толкнул ее и заглянул внутрь.
– Пошли, – негромко приказал Пивоваров и первым выбрался на чистое. За ним боцман и еще один красноармеец, кряжистый и молчаливый, с кайлом за поясом.
Быстро пересекли неширокий луг под непрекращающийся лай собак из-за тына. Когда Пивоваров вошел в калитку, он увидел Одноухова, стоящего посреди широкого двора, двух собак, беснующихся в нескольких шагах от него, и женщину лет сорока, в белой косынке, в длинной черной юбке и расшитом переднике, стоящую на крыльце с опущенными руками.
Собаки оставили Одноухова, кинулись к вошедшим.
– Уберите собак, хозяюшка! – крикнул Пивоваров. – Мы не разбойники. – И для верности показал рукой на собак, не зная, понимает ли его эта женщина.
Женщина обернулась и что-то сказала в полураскрытую дверь. Оттуда вышел мальчишка лет четырнадцати, крикнул на собак – и те сразу же замолкли, но остались на месте, рыча и скаля желтые клыки. Мальчишка спустился вниз, подошел к собакам, взял их за ошейники, отвел к крыльцу, посадил на цепь.
Пивоваров приблизился к крыльцу, спросил:
– Кроме вас есть кто-нибудь еще?
– Никто нема, – ответил мальчишка, исподлобья поглядывая на Пивоварова.
– Можно будет у вас переночевать? Мы не сделаем вам ничего плохого.
Женщина переступила с ноги на ногу.
Мальчишка ответил за нее:
– Немець блызько.
– Как близко?
– Там, – махнул рукой мальчишка. – Зовсем блызько. Арегада.
– Арегада –