Дипломатия. Генри Киссинджер
свою неизбежную судьбу, или вы станете великой страной – имперской страной, – страной, в которой ваши сыновья, когда они вырастут, дойдут до самых высоких позиций и обретут не только почтение своих соотечественников, но и уважение всего остального мира»[201].
Придерживаясь подобных убеждений, Дизраэли был обязан выступить против угрозы Оттоманской империи со стороны России. Во имя европейского равновесия он не мог принять предписания «Союза трех императоров», а во имя Британской империи он мог лишь возражать против возложения на Россию роли исполнителя по проведению в жизнь европейского консенсуса на подступах к Константинополю. Поскольку в течение XIX века глубоко укоренилось представление о том, что Россия является главнейшей угрозой положению Великобритании в мире, Великобритания видела угрозу своим заморским интересам в клещеобразном продвижении России, одна клешня которой была нацелена на Константинополь, а другая через Среднюю Азию на Индию. В ходе среднеазиатской экспансии во второй половине XIX века Россия отработала методику завоеваний, которая стала стереотипной. Жертва всегда находилась настолько далеко от мировых центров, что мало кто на Западе имел точное представление о том, что происходит. Они могли в таком разе прибегать к заранее выработанному мнению о том, что царь на деле желает всем только добра, а вот его подчиненные были людьми воинственными, превращающими расстояние и неразбериху в инструменты русской дипломатии.
Из всех европейских держав только Великобритания была озабочена ситуацией в Средней Азии. По мере того как русская экспансия продвигалась все дальше на юг по направлению к Индии, протесты Лондона отклонялись канцлером князем Александром Горчаковым, который зачастую и не подозревал, что делают русские войска. Лорд Огастес Лофтус, британский посол в Санкт-Петербурге, предполагал, что российское давление на Индию «исходит не от суверена, хотя он и абсолютный монарх, но скорее является причиной той главенствующей роли, которую играет военная администрация. Там, где имеется огромная постоянная армия, ее абсолютно необходимо чем-то занять. …А когда устанавливается система завоеваний, подобно той, что в Средней Азии, то каждое приобретение территории влечет за собой следующее, и трудность заключается в том, где остановиться»[202]. Конечно, это наблюдение почти дословно повторяет уже приведенные выше слова самого Горчакова. С другой стороны, британскому кабинету было безразлично, угрожала ли Россия Индии в наступательном порыве или преследовала нескрываемые империалистические цели.
Один и тот же шаблон повторялся вновь и вновь. С каждым годом русские войска все глубже и глубже проникали в самое сердце Средней Азии. Великобритания требовала объяснений и получала всевозможные заверения на тот счет, что царь не собирается аннексировать ни одного квадратного метра земли. Вначале такого рода успокоительные слова помогали закрыть этот
Речь Дизраэли от 24 июня 1872 года, в: Joel Р. Wiener, ed.
Lord Augustus Loftus.