Спектр радуги. Терзай мне душу, не трогай тело. Зоя Илоинен
ними. Показала на Юлю и сказала даме с гитарой: «Это моя». Она кивнула. Я отняла у нее гитару и принялась что-то наигрывать.
Спорщицы уже были здесь и с интересом за мной наблюдали. Они стояли обнявшись и пошатывались, тоже изрядно набравшиеся. Я отшвырнула гитару и присев, обняла Юлю за ноги.
– Это моя любовь. Ребят, вот смотрите на нее. Моя… – я гладила свою малышку по ноге и подозрительно косилась на спорщиц.
– Да верим мы, – заплетаясь, отвечали те.
– Малыш, мне кажется, тебе хватит, – Юля постучала ладонью по моей макушке.
– Нет, мне нормально.
– Пойдем домой.
– Не хочу.
– Слышь, если ты щас уйдешь, я тебя преследовать буду, – угрожающе сказала мне спорщица.
– Видишь. Мне нельзя уходить, – ответила я Юле.
– Все. Пойдем, – она решительно взяла меня за руку и потащила по тропинке.
– Девчонки, всем пока, – крикнула Юля толпе.
– Покааа, – вяло протянула я, неопределенно махнув рукой.
Мы шли, мне показалось, целую вечность. Передо мной мелькали леса, заброшенные здания, редкие люди, похожие на зомби. Я заплеталась в ногах и конючила:
– Куда мы идем?
– Домой, – отвечала мне Юля.
– Зачем?
– Тебе плохо.
– Мне плохо? – недоумевала я.
Я сидела на камне с закрытыми глазами. Легчало. Я смеялась, и мы шли дальше. Спустя, наверно, неделю, мы зашли в страшное метро. Людей почти не было, а те, которые остались – были злыми. Спустя еще много дней, Юля, наконец, открыла ключами двери своей квартиры и впустила меня внутрь. Я прошла в ее комнату и упала лицом на кровать, ноги не было сил поднять с пола. Она стянула с меня джинсы и накрыла одеялом.
ГЛАВА 4. Прощай, друг
Утром я очухалась, но не помнила и трети вчерашнего дня. Собираясь на работу, Юлина мама посмеялась, глядя на меня и посоветовала выпить таблеточку. Хорошо хоть дома еще не было бабушки и дедушки. Почти весь май они проводили на даче.
На свою работу я сегодня не поехала, позвонила начальнику и попросила отгул. Павел понимающе хмыкнул в трубку и разрешил мне отлежаться. Ведь как никто другой понимал, что такое похмелье после бурных выходных. А Юля допила свой кофе и поспешила в офис.
Я ехала домой и события вчерашнего дня медленно возвращались в мою голову. Когда я зашла в квартиру, то помнила больше половины всего произошедшего и, мне было безумно стыдно. Первый раз меня так срубило от стакана вина. Я позвонила Юле и извинилась за свое поведение.
– А я тебе говорила, не надо пить неизвестно чего, – серьезно ответила она и добавила:
– Да ладно, малыш, все хорошо, с кем не бывает.
***
Была, кажется, середина июня, когда мне позвонила Анька и пьяным голосом крикнула в трубку:
– Всё, Элька! Женюсь я! Уезжаю!
– Что?