Путь в преисподнюю. О власти мировой ты размечтался всласть. Анатолий Агарков
с любопытством.
– Дави, поганца, – приказал водителю.
«Рено» резко вильнул к обочине, гася скорость. Спасаясь от его бампера гаишник прыгнул задницей на капот своего автомобиля. Четыре двери распахнулись разом – бойцы в чёрно-белом камуфляже ринулись на ментов:
– Вы что себе позволяете? Вы на кого хавальник разинули? Ты кто по званию? Тебе служить осталось ровно полчаса после моего звонка….
Ну, и прочее в том же духе.
Менты оторопели. Тот, что на капоте, плечами жмёт, руками разводит, слова вымолвить не смеет. Напарник его в машине запёрся. Потешили, одним словом.
Позвонил Сан Санычу:
– К транспортировке товара готов.
– Ну, раз готов, принимай, – озвучил день и час.
Конвоем руководил Макс. Ещё четыре машины с бойцами, рассредоточенные по трассе, вели наблюдение за ДПС. Я сидел в офисе и принимал информацию о движении груза. Когда Макс отрапортовал:
– Товар сдал.
Я ему в унисон:
– Поляну накрыл, – и назвал загородную шашлычку.
Васильевны, предводительствуемые Изабеллой, выразили желание принять участие в корпоративчике, и мне пришлось внушать бандюкам, чтобы вели себя пристойно. Так и было до поры, до времени, пока за столами не зазвучали речи о недостатке женского общества. Тогда я увёз последних – впрочем, интерес был к представительницам другого возрастного поколения и профессиональной ориентации.
Утром в кабинете затеял перепалку с Билли.
– Ты что творишь? – это он мне. – Ты наркоту в Россию протащил.
– И что – не я, так другой. Это Зазеркалье, ирреальный мир. Забыл?
– Ты меняешься с катастрофической быстротой, причём не в лучшую сторону.
– А знаешь, Билли, мне эта жизнь и этот мир гораздо больше по душе, чем наш, тобой прилизанный. Готов воскликнуть – остановись, мгновение, ты прекрасно!
– Не скучно быть Богом?
– Да брось, старик, сейчас бы снял оптимизатор, но где найти такого оппонента? Больше твоих подозрений волнует вопрос – есть ли у этой России свой собственный путь развития, пусть даже через Движение. Помнишь, как Люба мечтала макнуть дядюшку Сэма в ночной горшок?
– Жалеешь, что разоружил человечество и упразднил границы?
– В той жизни мне не о чем жалеть, и есть о ком печалиться. В этой всё представляется иначе. Скажи, разве не интересно, сможет ли Движение вытащить страну из дерьма?
Диалог с Билли прервала Изабелла:
– Там посетитель.
– А где дежурный?
– Наверное, за сигаретами вышел.
– Приглашайте.
Мужчина был скорее интеллигентным, чем робким – слова взвешивал, взгляд не прятал.
– С просьбой к вам. Нет, скорее с обвинением. У меня магазин сантехники – фасанина, чугунина, фитинги, трубы. Георг Кастанян – слышали, армянстрой у нас открылся? – брал в долг по накладным, в конце месяца рассчитывался. Нет, говорит, денег – бери бартером. Муку два раза давал. Потом «жучку» подогнал убитую. Я сказал,