Аксиома выбора. Кармелита фон Птюх
для «особых» случаев. Спросив у Алекса, где можно уединиться он вернулся за Викой и вместе с ней вышел из ресторана.
Вика
– Вика, зачем ты так поступаешь!?
– Потому что тебе дуре с сиськами и так всё достается бесплатно, а мне приходится добывать деньги трудом и телом. В конце концов, деньги не пахнут.
– Но он же женат. Нельзя же с женатым!
– Дура ты, да половина мужиков, с которыми ты спала, оказывались женатыми.
– Но ведь я не знала!
– Ты даже не пыталась узнать, – сказала Вика и улыбнулась подошедшему Крейну.
Крейн взял ее под локоток и повел прочь из зала. Немного пройдя по коридору, он открыл ключами запертое помещение. Им оказался клуб с вип-комнатами. Он дотронулся до выключателя, в комнатах заработало приглушенное освещение. Крейн провел ее внутрь, уже начиная расстегивать на себе рубашку.
Он дышал себе в руку, очевидно пытаясь проверить свое дыхание. Она могла бы сказать ему, что от него перегарит за сотню метров. Но не стала. Убедив себя, что от него прекрасно пахнет. Он достал таблетки. Принял в себя сразу три таблетки, разом их проглотив.
Как же он мерзок!
Не то таблетки на него так подействовали, не то он всегда такой. Снимая туфли, он два раза упал. И один раз якобы незаметно пустил газы.
– Сначала деньги, – осадила его Вика, когда он стал ее лапать.
Крейн улыбнулся и протянул ей две тысячи. Этими деньгами Вика могла оплатить себе полгода общежития и целый год обучения.
– Таблеткой не поделишься?
– Для тебя у меня есть кое-что особенное, – Крейн достал из кармана пиджака круглую таблетку с катышками налипшей ткани. – Глотай.
– Что это? – недоверчиво посмотрела Вика.
– Рогипнол.
– Что?!
– Я хочу тебя изнасиловать.
– Нет!
– Да.
Вика поймала себя на мысли, что с другой стороны, хуже то уже не будет. А так она ничего и не почувствует. И когда он начал касаться ее своим слюнявым языком, она собралась.
– Три тысячи.
– Что?
– Еще тысячу сверху!
– Ладно.
Вика тотчас проглотила таблетку и, зажмурившись, легла на диван.
Крейн
Он не любил насилие, ни в каком виде. Но ему нравилось заниматься этим с беспомощными телами. Закидываться наркотиками до такой степени, что перестаешь чувствовать сам себя.
Крейн понял, что переборщил, когда его вырвало на девушку. Он тут же ухватился за занавеску и, притянув ее, стал стирать с девушки жижу. Закончив, Крейн перевернул ее на живот и вновь забрался сверху на этот раз, намереваясь зайти с другого хода. В конце концов, отказать ему в этом она уже не могла.
Краем глаза в процессе он заметил, как ползет испачканная занавеска.
– Что ты делаешь? – спросила она его.
– Ты не можешь говорить! – заплетающимся языком ответил Крэйн.
– Разве? – изумилась занавеска. – Тогда чем я сейчас занимаюсь?
– Лежишь