Карты четырех царств. Серия «Срединное царство». Книга вторая. Оксана Демченко
в кости! Да шагни я за порог, кого сунет в петлю обобранный до нитки староста? А? Вот же ж… шельма мелкая. Аж завидно.
– Ан, прости, – «обуза» принялась сопеть, готовя порцию спасительных слез.
– Ответственность, – строго, с нажимом выговорил вервр. – Ты не поняла?
– Поняла. Подарок же! – слезы покатились градом. – Тебе. Цветы.
Вервр поморщился. В нелепых спорах с Аной отчего-то он не оказывался прав так, чтобы вес правды не дотягивал до неоспоримости. Вот и теперь… разве он верно поступил, бросив ребёнка в ночном лесу? Разве он не знал, на что обрекает деревню… а затем и Ану? И себя – в худшем случае.
– За Чиа не переживайте, она сама найдётся. Ей надо еще немного побыть одной. И – спасибо. Я оказался должен вам, – покривился вервр, кивая поочерёдно Голосу и Шельме. – Ана, как быть с моим долгом?
– Спинка! – Ана ткнула пальцем в кривоплечего. – Лечи.
– Я не лекарь, – отмахнулся вервр. Задумался. – Хотя… кости умею и дробить, и перебирать, и составлять. Пошли, немочь. Ана просила за тебя. Значит, готовься к пытке, так тому и быть.
Вервр пошевелил пальцами, намекая, что в смысле правки позвоночника он очень даже зряч. Голос оживился, сполз с лавки и захромал вдоль стола. Староста протиснулся к вожделенному серебру, составляющему не его личное достояние, а ценность всей деревни. Было слышно, как мужик подгрёб монеты, лёг на них и завыл тихо, проникновенно. Не успокоился на этом, принялся вдумчиво драть бородёнку и красочно, рисуясь перед селянами, клясться не пить ни браги, ни настоек.
Для осмотра больного вервр выбрал полупустую кладовую, предложенную расторопным Шельмой. Как тот умудрился протиснуться вперёд, придержать дверь и поддеть на сгиб локтя Ану? Ловкий. Но – раздражения не вызывает. С прошлой встречи стал куда как занятнее, сложнее и глубже, – отметил вервр. Он сел у стены и стал ждать, пока всё нужное будет приготовлено трудами расторопного Шельмы и усердно мешающей ему Аны: соломенный тюфяк, покрывало, тёплая вода, полотенце, мази…
– Мать не простил? – спросил Ан, слегка удивляясь своему любопытству.
Шельма как раз укладывал Голоса на тюфяк и прибирал его рубаху, складывал с какой-то трогательной аккуратностью.
– Да ну её, – без злости буркнул Шельма, не усомнившийся, что спрошено у него. – Мы с Голосом перетёрли. Живая ж мать всяко лучше, чем никакой. Да и она ж… унялась, в мои дела не лезет, в свои не тянет. Ана, тебя ж моя мамка не обижала?
– После разберёмся, – вервр пересел к тюфяку.
Он быстро провёл кончиками пальцев по спине Голоса, повторно тщательно прощупал ребра и позвоночник. Задумался, растирая руки и грея их, а затем растирая изуродованную спину и тоже грея, готовя к работе.
– Кто выставил Чиа из города?
– Матушка Ула, – отозвался Голос. – То есть…
– Понял. Занятно, как сплетаются случайности в мире людей… и тем более атлов. Не скучно. Без