Любовники. Юлия Добровольская
переоделась, взяла в тумбочке умывальные принадлежности и вышла.
Вера многозначительно постучала ногтем по стеклу будильника. Часы показывали пять минут первого.
Вернулась Дина. Она переоделась в шёлковый короткий халат, села на постель, достала из тумбочки аптечную баночку с густым белым кремом и нанесла его плотной маской на лицо, на руки, откинулась на подушку и прикрыла глаза.
Громкий шёпот Веры нарушил тишину:
– Как вечер? – Спросила она.
– Хороший вечер, – тихо ответила Дина.
– Где были?
– Имейте совесть! – Раздался нервный голос Риммы. – Уже ночь!
– Мы же не кричим, чего ты-то кричишь? – Огрызнулась Вера.
Дина сказала тихо:
– Извини, Римма, мы больше не будем.
Римма откинула одеяло, встала, надела халат, и, прихватив из тумбочки сигареты, вышла, хлопнув дверью.
Вера, решив, что теперь-то можно поболтать открыто, повернулась к Дине:
– Ну, расскажи!
Дина, не меняя позы, сказала спокойно:
– Я ничего рассказывать не буду. Вы только и делаете, что сплетничаете и других злите. Вам что, совсем не жаль Римму?
Вера отвернулась и скорчила рожу – так, чтобы не увидела Дина.
Более простодушная Валя не знала, как реагировать на Верины выходки, а потому просто опустила глаза в тетрадь, хоть и поглядывала краем глаза то на неё, то на Дину.
Вера не выдержала и продолжила приставать к Дине:
– Ты вот вся такая правильная, а ногти красишь и лицо отбеливаешь.
Дина ничего не ответила.
Вера не унималась:
– А ведь правильные не красятся и не расфуфыриваются.
Дина сказала спокойно, не открывая глаз:
– Чехов сказал: в человеке всё должно быть прекрасно – и лицо, и одежда, и душа, и мысли. Слышала такое?
Вера снова скорчила рожу.
– Всё-то ты знаешь, Турбина.
– Каждый знает то, что хочет знать… то, что ему нужно.
– А что ты, Турбина, в актрисы не пошла?
– К чему ты это? – Усмехнулась Дина.
– А так, – аргументировала Вера. – Была бы вторая Дина Дурбин… Турбин! Тебя же в честь неё назвали?
– В честь неё. Только я не способна к актёрству.
– А! Ну да! Врать не умеешь. А в кино ведь как: не соврёшь, не сыграешь.
– Ты ошибаешься. Играть роль – вовсе не значит врать, – сказала Дина и принялась снимать ватой крем с лица и рук.
Вошла Римма.
– Не знаю, о чём вы тут за моей спиной… – Начала она.
Дина перебила её мягко:
– Римма, мы всё знаем про тебя, но это не значит, что ты перестала быть нашей подругой.
Валя, которая глянула было удивлённо на Дину, тут же опустила голову в тетрадь, а Вера так и замерла с вытянувшимся лицом.
– Лично я тебе сочувствую, Римма, – сказала Дина. – Но я желаю тебе, чтобы ты всё забыла и начала новую жизнь… Точнее, не забыла, а не повторяла ошибок.
Дина поднялась со своей постели,