Любовники. Юлия Добровольская
этом большом городе красавиц?..
– Не думай об этом! – Вдруг услышала она. Это был её Друг. – Ты хочешь пойти на свидание?
– Да… Хочу.
– Вот и иди. А другие «красавицы» пусть тебя пока не волнуют.
О красоте
Дина не считала себя даже симпатичной.
И вовсе не из-за комплекса неполноценности, так часто присущего юным барышням, которым не повезло стать стяжательницами всеобщего мужского внимания. Вовсе не из-за этого. Просто Динины представления о красоте сформировались на таких недостижимых идеалах, что даже красивые и симпатичные по мнению всех окружающих девушки не выдерживали её личной аттестации на это звание. Пожалуй, только Римму Яковлеву, второкурсницу, с которой Дина жила в одной комнате, она могла бы назвать симпатичной… А посему – что толку расстраиваться, если ты не родилась Анной Маньяни! Довольствуйся тем, что имеешь.
Именно Анна Маньяни, а вовсе не Брижит Бардо и не Софи Лорен, на которых помешаны её сверстницы, была эталоном женской красоты для Дины.
– Да она же страхолюдина, баба яга! – Смеялись сначала одноклассницы в школе, а потом и однокашницы в институте, глядя на портрет почти никому неизвестной актрисы.
– Вы просто ничего не понимаете в красоте! – Отвечала Дина с тихим достоинством и неколебимой уверенностью в своём праве иметь мнение, отличное от мнения большинства.
Она не обижалась на них. Да и за что обижаться?! За то, что им не хватает душевной утончённости, чтобы прочувствовать – именно прочувствовать, а не увидеть – истинную красоту?.. Так за это не обижаться надо, а пожалеть.
Вот только эталона мужской красоты у Дины пока не было. Тем не менее, признанный всеми слащавый голубоглазый красавчик-француз вызывал в ней неприязнь на грани с отвращением. Зато Муслим Магомаев, которого она видела, конечно же, только на фотографиях в журналах, но очень хорошо знала и любила его голос, будоражил Динины чувства. И ещё Жан Маре… Правда, Дина не могла бы с полной определённостью ответить на вопрос: любит ли она Д’Артаньяна, доблестного мушкетёра, или артиста, исполняющего его роль? Как бы то ни было, в них обоих – и в Д’Артаньяне, и в Жане Маре – Дина ощущала то самое главное, чего неосознанно ждёт от мужчины любая женщина: благородство и силу, способные защитить от любых напастей. Обязательно ли благородство и внутренняя сила сочетаются с внешней красотой, Дина тоже пока не знала.
Дина была стройной девушкой, чуть выше среднего роста, с правильной осанкой и неторопливой походкой уверенной в каждом своём шаге особы. Следить за осанкой и походкой её приучила с самого детства мама. Впрочем, как и всему остальному, что составляло Динину незаурядную индивидуальность: хорошим манерам, постоянному уходу за собой, тщательному подбору гардероба, а позже и макияжа.
– Пусть ты и не красавица, – говорила мама, – но лицо, волосы и ногти должны быть всегда ухоженными.
– Пусть у тебя будет немного