Зашифрованный план (сборник). Максимилиан Кравков
победно пробираюсь через толпу. У меня не мерзнут больше уши. Я уже не продавец, а покупатель.
На снегу, как лужи, всякая дребедень. На платках, на скатертях.
Среди фарфора, подсвечников и кружев я замечаю груду технических книг. Подымаю одну – как раз по моей специальности. Я перелистываю страницы, и с последней синим оком глядит на меня печать.
Дыбом взвивается для меня весь базар!
В середине печати фамилия «Розенфельд».
Я глухо спрашиваю:
– Сколько?
– Рупь, – отвечает мне девушка с подведенными глазами. Я сую ей бумажку и выскакиваю из толкотни.
Я еще и еще раз прочитываю фамилию, и в памяти моей оживает последний вечер на прииске, у Анисьи Петровны.
На рудаковских книгах, которые она мне показывала, был такой же штемпель! Я быстро возвращаюсь назад.
– Не помните ли, милая гражданочка, откуда у вас эта книга?
Она удивленно и холодно настораживается.
– Дело в том, – как можно веселее объясняю я, – что эту книжечку я подарил когда-то одной барышне…
Я плету дикую чепуху!
Девушка успокаивается, поводит чернеными бровями и слушает, прищурясь.
– Понимаете, мне хотелось бы разыскать мою знакомую…
– А может, я знаю? – игриво подзадоривает она и откровенно меня разглядывает.
– Красавица вы моя, ну, скажите!
Она хохочет.
– А вы сами откуда же будете?
– Я художник из Сибири.
– Ишь! – мотает она головкой. – Мало там у вас своих барышнев… – И задумывается. – Уж, право, не знаю, как вам помочь. Откуда книга? Разве упомнишь? Всякие продают. То ли Нинка Шустрова, то ли барон…
– Барон? – изумляюсь я.
– Ну да, барон Грингоф. Его все так зовут…
– А как же мне их разыскать? – говорю я с забившимся сердцем.
– Нинку – просто: на Лиговке она… Номер 34. А тот далеко (она называет адрес какой-то химической лаборатории). – Спросите там у швейцара… Только вряд ли он скажет. Незнакомых не любит, и немножечко полоумный…
На признательную мою благодарность кричит мне вслед:
– Ниночку обязательно повидайте. Хорошенькая она…
Какая прекрасная и удивительная случайность! Трижды благословенны вчерашние жулики, принудившие меня идти на рынок! К черту проклятый вчерашний сумбур, толкнувший меня на отступление.
Сейчас я по-прежнему чувствую крепкий заряд моих устремлений. Я иду вперед, я весел, я почти что счастлив!
Но с чего мне начать? Передо мною две тропинки – какую же выбрать?.. Пойду к Нине Шустровой!
Если и она такая же, как эта милая девушка с базара, то, пожалуй, к вечеру я узнаю что-нибудь об Ирине. А значит, и о тетради.
Случайно попавшая в мои руки нить уводит меня в лабиринты города. Здесь еще немало прошлого, неизжитого. В каждой улице кто-нибудь да воюет, тщетно воюет с победным, новым миром.
Я иду вдоль кирпичных, полузанесенных снегом лабазов. Названия улицы я не знаю. Прочитать полустертую надпись на дощечке невозможно.
Обращаюсь