Люди в погонах. Анатолий Рыбин
Наташа хотела протянуть руки, но они почему-то не слушались, висели как чужие. Какая-то непонятная холодная тяжесть сдавливала все ее тело. Даже не было сил, чтобы пошевелиться. С трудом вздохнула, крикнула: «Сережа!» – и сразу проснулась.
Перед ней стояла мать с беспокойным лицом.
– Ты чего кричишь? Заболела? – спросила она испуганным голосом.
Наташа села, поджав под себя ноги.
– Ой, мама, сон видела.
И она рассказала все по порядку.
– Это хорошо, – уверила ее Анастасия Харитоновна. – Если зашел в столовую, значит, непременно гость будет.
– Близкий? – спросила Наташа. В другое время она бы махнула рукой, посмеялась: «Оставь, мама, свои предрассудки». А сейчас ей было приятно слышать волнующие слова о близком госте.
Поговорив еще немного с матерью, Наташа снова позвонила в аэропорт. На этот раз она спросила как можно спокойнее:
– Скажите, пожалуйста, с востока самолеты идут без задержки?
Мужской голос так же спокойно ответил, что бывает всякое, что дать точный ответ можно лишь, зная номер маршрута.
Наташа опустила трубку и долго сидела, не снимая с нее руки. Губы ее вздрагивали. Под ресницами поблескивали слезы. Анастасия Харитоновна хотела что-то спросить у дочери, но только покачала головой и вышла на кухню.
Прошло еще три дня. Людочка стала понемногу поправляться. От Сергея же не было никаких вестей. Наташа сама дважды ездила в аэропорт, объясняла положение, показывала телеграмму, и каждый раз ей отвечали: «не волнуйтесь, вероятно, задержался из-за плохой погоды». Но разве могли успокоить ее эти слова?
То ей представлялось, как подхваченный бурей самолет одиноко блуждает в густых серых облаках и никак не может из них вырваться. То вдруг чудилась длинная полоса черного дыма над лесом. То что-то еще более страшное. Она ругала себя за такие мысли: «Какая же я глупая, терзаю сердце разными пустыми выдумками». Но избавиться от них не могла.
Анастасия Харитоновна, которая вначале подбадривала дочь, стараясь внушить ей, что все будет хорошо, теперь тоже погрустнела. Голос у нее сделался резким и злым. Время от времени она говорила с упреком:
– Не послушала мать-то, вышла за военного, теперь мучайся.
Наташу возмущали ее слова. Она становилась раздражительной.
– Ты опять за свое, мама. Сколько можно терзать душу?
Наконец от Сергея пришла телеграмма. Принесла ее пожилая женщина поздно вечером, когда дети уже спали. Наташа взглянула на первые слова, и руки ее вдруг упали на стол.
– Ничего не понимаю. Совершенно ничего, – растерянно прошептала она. Потом снова склонилась над телеграммой и стала читать вслух:
– «Побывать Москве невозможно тчк Подробности письмом Сергей».
– Нет, я решительно ничего не понимаю: «Вылетел самолетом, встречай». А теперь побывать в Москве не может. Какой-то заколдованный круг. Я с ума сойду от этих загадок.
Она опустилась на диван и стиснула голову ладонями.
Глава четвертая
Подполковник