Край непуганых. Роман Грачёв

      Петровский растянул губы в улыбке.

      – Мы просто расстанемся. – Он поднялся с дивана, знаком велел своим спутникам следовать за ним. – Диск мы пока оставим себе, если вы не возражаете. А то мало ли что…

      Провожая делегацию на крыльце, Хилькевич напоследок спросил:

      – Откуда же вы, я так до сих пор и не понял?

      – Здесь недалеко.

      8. Давно не брал я в ноги мячик

      На следующее утро я вспомнил, что значит «проснуться с первыми петухами». За окном, едва забрезжил рассвет (я плохо сплю на новом месте, поэтому ночью периодически размыкал глаза и проверял время на смартфоне), раздалось истошное кукареканье. Хоть и напоминали эти пряничные домики какой-нибудь пригород Лондона, но все же это…

      – Русь-матушка, – пробормотал я, поднимаясь с дивана.

      На соседском дворе кто-то уже гремел жестянками. Наверно, это супруга соседа Михалыча, что сидел вчера на крыльце в майке-алкоголичке и курил сигарету за сигаретой. Я с усмешкой подумал, что женщина уже подбирает оружие, чтобы обрушить супругу на голову, пока он спит.

      В опровержение моих мыслей сквозь открытую форточку донеслось мужское ворчание:

      – Да что ж ты, мать, опять тут развела!… Иди вон… туда вон!

      – Да, точно Русь, – повторил я.

      В соседней комнате громко храпел Святов. Вчера после прогулки по окрестностям я предпочел лечь спать, а Николай еще долго сидел на крыльце. Очевидно, время, проведенное в Крае, – без работы, привязанностей и перспектив – не очень позитивно сказалось на его образе жизни. Как бы мне до такого не докатиться.

      Я вышел на крыльцо, огляделся. Городок просыпался. К нашему соседскому петуху присоединились сородичи с окраин, и вскоре весь квартал наполнился этим кукареканьем, которое настолько диссонировало с пасторальным европейским пейзажем, что я не смог удержаться от хохота.

      – Что смешного? – услышал я сварливый мужской голос. Обернулся. Михалыч все в той же майке ковырялся у своего крыльца возле какой-то странной железяки, напоминавшей сушилку для белья.

      – Да так, – говорю, – настроение хорошее.