За грибами в Лондон (сборник). Валерий Попов
Стрэнде мы посмотрели витрины лондонских театров, сунулись даже внутрь… «Не по деньгам!» Потом оказались на улице прессы Флит-стрит. Маркелов (опытный наш «ездок») каким-то узеньким переулочком провел меня в знаменитый журналистский паб «Олд чешир чииз» («Старый чеширский сыр»). Паб расположен в здании семнадцатого века, наверх поднимается узкая деревянная лесенка, сам пабчик корявый и маленький, на деревянном полу опилки для сбора грязи с подошв. Но чем паб проще и корявее (а значит, старше), тем он в Лондоне котируется выше! – пояснил Маркелов… Не зря он должность занимал! Разбирался. Этот «пабчик» оказался самый знатный. В маленькой комнатке с узкими деревянными скамейками по бокам и собираются ведущие лондонские журналисты: обмениваются идеями, разрешают споры, заключают пари. Причем расплата порой бывает довольно неожиданной: седой почтенный джентльмен, выслушав обстоятельно другого, кивнул, положил на стойку трубку, взялся за брюки и быстро, но спокойно показал присутствующим свой зад. Вот так чопорные англичане! Гул, хохот, крики нарастали. Мы с Маркеловым выпили по жестянке пива и спустились в переулок…
– Не нравится мне здесь, – проговорил Маркелов.
– Почему?
– Потому! Например, полно повсюду грибов, белых, красных – не собирают! В Гайд-парке! В Кенсингтон-гарденсе! Не берут! Гордые, что ли?.. Не по-нашему это!
– Зато по-ихнему, – сказал я.
Мы сделали из газеты лукошко. Расшвыривая палками листья, долго шастали в Сохо-сквере.
– Подберезовик! – закричал вдруг Маркелов. – …Ну подивились, и ладно.
Утро нашего отъезда выдалось тихим и солнечным. Мы собрались у автобуса. Огромные окна дома напротив обычно были зашторены атласными сборчатыми занавесками, а тут, подняв глаза, я увидал, что одна из занавесок отогнута и у края огромного окна стоит молодая красивая женщина в длинной рубашке. Она встретила мой взгляд, улыбнулась и опустила занавеску. Может, это и была сама Англия? По случаю отъезда настроение было сентиментальным… Мы сели в автобус, чтобы ехать на аэродром Хитроу. Сидя в глубоком кресле, я читал на прощанье английские газеты… Да-а! Подарил англичанам самое ценное, что имел, – свою кепочку, а фунт все равно продолжает падать… Жаль!
Автобус тронулся. Последний раз мелькнули ларьки с пестрыми журналами, седые розоволицые джентльмены…
Гуд бай!
Крылья любви
Постепенно я осознал: лучшее в заграничных путешествиях – наши люди, осуществляющие в этих поездках свои мечты, порой неожиданные. Показывали себя!
Помню, как на площади Революции в Москве, рядом с могучим памятником Марксу, заметенным по пояс снегом, собирались в автобус туристы из разных городов, чтобы лететь через Москву в Италию. Молча и мрачно влезали они в салон, пробившись сквозь февральскую вьюгу, и сидели скукожившись. С кем я лечу? Что за чучела? Потом я понял, что то же самое они думали про меня. А кто мы, как не чучела? Как живем?! Группа из Казани так и не прибыла – у них пурга, и все (кроме меня) стали кричать: хватит ждать, так мы все опоздаем!