Чтобы желания сбывались. Анастасия Баталова
сильно удивились – никто из них не посмел усомниться в честности её матери – и глядели на неё как на чудо. Ведь неоткуда было взяться среди этих смуглых, насквозь прокопчённых солнцем, людей таким большим и круглым светлым глазам, такой нежной бледной коже – словно малюсенькая капелька чужой крови, когда-то давно попавшая в жилы далёкого предка, долгое время путешествовала по ним, не растворяясь, передавалась из поколения в поколение в неизменённом виде, пока, наконец, не проявилась удивительными льдистыми глазами Аль-Мары, холодной белизной её тела… Это имя на странном отрывисто-певучем наречии джанги означало – «как море».
Всех девушек племени с раннего детства обучали древнему искусству предсказания будущего – любая из них умела превосходно гадать на картах, свечном воске, пепле или по руке. Несмотря на свою внешнюю чуждость сородичам и Аль-Мара достигла определённых успехов в этом непростом ремесле. С его помощью взрослые более опытные соплеменницы зарабатывали в большом городе – они приподнимали перед «шакки» – так назывались на их родном языке цивилизованные люди – туманную завесу грядущего и потом приносили домой – маленькая Аль-Мара ещё не знала, как это называется – красиво разрисованные хрусткие бумажки, которые можно было обменять на всё, что угодно: и на сладкий изюм, и на красивые ленточки или бусы.
На заработки отпускали только достигших совершеннолетия девушек – считалось, что это очень опасно – большой город джанги не жаловали. Наставница, обучающая юных девушек ведовству, рассказывала про его обитателей порой совершенно жуткие вещи. Сверкая из под высохших век немеркнущим глянцем непроглядно-чёрных глаз, она говорила, что шакки «нашли способы травить младенцев во чреве матери, особыми стальными крючьями на куски их рвать и извлекать прежде срока, чтоб они не родились и не жили, не зная ни о Цветке Времени, распускающемся в момент зачатия, ни о том, чем отличается смерть Малая от смерти Большой…» Зловеще понижая голос, старая наставница ещё рассказывала, будто бы шакки «изобрели такое дьявольское оружие – Бегущий Огонь, более жаркий, чем само адское пекло, который разносится на огромные расстояния в один миг, уничтожая всё живое – остаётся там, где он прошёл, лишь чёрная мёртвая земля, вода делается ядом, и, долгое время спустя, в этих местах умирают от мучительных болезней люди, а дети родятся уродами – кривыми, трёхрукими или одноглазыми…» Джанги привыкли считать, что шакки обладают Силой, не ведая Мудрости, а это – говорила наставница – самое страшное, ведь «всякая сила – есть, прежде всего, ответственность за последствия её применения…» Джанги верили, что есть Большая смерть и Малая – Малой смертью умирает старик, который уже успел всё отдать миру, сколько смог повидал и испытал – он уходит спокойно, радостно, освободившись от желаний и отдав долги… А Большая смерть – это уничтожение жизни на корню, уничтожение сознательное и чём-то оправдываемое, «законное»… Большая Смерть – есть сама идея убийства