Маргоша. Розалия Арифулловна Ханзарова
сняла линзы, уложила их в контейнер, спрятала в сумочку. Умылась, расстегнула заколку, расчесала волосы и оставила их распущенными. Потом вышла в комнату и встала перед Валей.
– Теперь я буду ходить в институт в своем натуральном виде.
Валя засмеялась:
– Ты… ты всех обманула? Негодница.
– Да. – С гордостью ответила Рита. – Я со школы ношу линзы. Они с диоптриями, потому что у меня слабоватое зрение, да и мама с бабушкой решили не привлекать ко мне внимания раньше времени.
– Маргоша, ты просто красавица. Ты сама-то хоть знаешь об этом? – Валя грустно покачала головой, сожалея о том, что мама с бабушкой не смогли предвидеть печального результата своего решения. Первый же ловелас повелся на красивую внешность, а девушка оказалась не готова и позволила себе увлечься.
– Я себя не считаю мышкой, как говорят девушки в группе, но бабушка уверяла, что я такая же красавица, как и моя мама. Но она же бабушка.
– Да, Маргоша, завтра ты произведешь фурор. Готова к обсуждению и осуждению, и к зависти, и к ненависти?
– Ты знаешь, а мне уже по фиг на всех. – И девушки засмеялись.
Ах молодость, молодость! Только она позволяет хоть ненадолго забыть все тревоги и печальные события. Не умеет молодость долго грустить о том, о чем плакала бы месяцы в более зрелом возрасте. Простим и мы девочкам их веселье и порадуемся, что хватило у них сил отрешится, пусть не надолго, от "грязной" ситуации.
Валентина с подругой подъехали к дому одновременно с машиной бабушки.
– Марго, как зовут твою бабушку? Не могу же я обращаться к ней все время на вы и без имени.
Рита захихикала:
– Я думала ты никогда не спросишь. А зовут мою бабулюууу…ее зовуут.... Мариэтта Викторовна. – И заулыбалась. – Это мой прадедушка был придумщиком и ему понравилось имя. В нашем роду всех женщин называют на букву М. Мы с мамой зовем ее Эта. Вернее я маленькая так ее звала.
– Ну и что ты лыбишься, красивое имя. Мне нравится.
– Мне тоже.
Бабушка подошла к ним:
– Не наговорились еще, красавицы? Ты что-то припозднилась Маргаритка.
Девушки выбрались из машины.
– Не ругайте ее, пожалуйста, Мариэтта Викторовна. Мы были у нас дома, заказали пиццу и не заметили, как время пролетело.
– Что ты, Валлюша, как я могу обижаться на такого ангелочка. Ни боже мой. Да ее и ругать-то не за что. Рита, ты иди переодевайся, будешь помогать мне ужин готовить, а мы с Валей пока загоним машины во двор. И не возражай, Валюша, мы приглашаем тебя на ужин, потому как пицца это несерьезно.
– Вот здорово. – Марго кинулась обнимать бабушку. – А я сама не додумалась.
После веселого и непринужденного ужина бабушка с внучкой пошли провожать Валентину. Закрыв ворота, долго стояли обнявшись, и смотрели вслед автомобилю.
Когда зашли в дом, Рита повернулась к бабушке и, внимательно глядя на нее, произнесла:
– Ба, мне надо с тобой очень серьезно поговорить.
– Да я уже поняла, что тебя что-то гложет. Больно неспокойная