Русские народные сказки и былины. Народное творчество
таково жалостно плачет. Козёл да баран спрашивают:
– Кот-коток, серенький лобок! О чём ты плачешь, на трёх ногах скачешь?
– Как мне не плакать? Била меня старая баба, била-била, уши выдирала, ноги поломала да ещё удавку припасала.
– А за какую вину тебе такая погибель?
– Эх, за то погибель была, что себя не помня сметанку слизал.
И опять заплакал кот-мурлыко.
– Кот-коток, серый лобок! О чём же ты ещё плачешь?
– Как не плакать? Баба меня била да приговаривала: ко мне придёт зять, где будет сметаны взять? Поневоле придётся колоть козла да барана!
Заревели козёл да баран:
– Ах ты, серый кот, бестолковый лоб! За что ты нас-то погубил? Вот мы тебя забодаем!
Тут мурлыко вину свою приносил и прощенья просил. Они просили его и стали втроём думу думать: как быть и что делать?
– А что, середний брат баранко, – спросил мурлыко, – крепок ли у тебя лоб: попробуй-ка о ворота.
Баран с разбегу стукнулся о ворота лбом: покачнулись ворота, да не отворились. Поднялся старший брат козлище, разбежался, ударился – и ворота отворились.
Пыль столбом подымается, трава к земле приклоняется, бегут козёл да баран, а за ними скачет на трёх ногах кот – серый лоб. Устал он и взмолился названым братьям:
– Ни то старший брат, ни то средний брат! Не оставьте меньшого братишку на съеденье зверям.
Взял козёл, посадил его на себя, и понеслись они опять по горам, по долам, по сыпучим пескам. Долго бежали, и день и ночь, пока в ногах силы хватило.
Вот встретили гору-горище, под той горой-горищей лежит скошенное поле, на том поле стога что города стоят. Остановились козёл, баран и кот отдыхать, а ночь была осенняя, холодная.
«Где огня добыть?» – думают козёл да баран.
А мурлышко уже добыл бересты, обернул козлу рога и велел ему с баранком стукнуться лбами. Стукнулись козёл с бараном, да таково крепко, что искры из глаз посыпались; берестечко так и запылало.
– Ладно, – молвил серый кот, – теперь обогреемся, – да за словом и затопил стог сена.
Не успели они путём обогреться, глядь – жалует незваный гость мужик – серячок Михайло Иванович.
– Пустите, – говорит, – обогреться да отдохнуть; что-то неможется.
– Добро пожаловать, мужик-серячок! Откуда, брат, идёшь?
– Ходил на пасеку да подрался с мужиками, оттого и хворь прикинулась; иду к лисе лечиться.
Стали вчетвером тёмну ночь делить: медведь под стогом, мурлыко на стогу, а козёл с бараном у огня.
Идут семь волков серых, восьмой белый, и прямо к стогу.
– Фу-фу, – говорит белый волк, – нерусским духом пахнет. Какой такой народ здесь? Давайте силу пытать!
Заблеяли козёл и баран со страху, а мурлышко такую речь повёл:
– Ахти, белый волк, над волками князь! Не серди нашего старшего; он, помилуй бог, сердит! – как расходится – никому несдобровать. Аль не видите у него бороды: в ней-то и сила, бородою он зверей побивает, а рогами только кожу сымает. Лучше с честью подойдите да попросите: хотим, дескать, поиграть с твоим меньшим братишком, что под стогом-то лежит.
Волки на том козлу кланялись, обступили Мишку и стали его задирать.