Черные клинки. Ветер войны. Евгений Перов
собственной глупости так подействовало, то ли он и впрямь стал слишком стар. Едва вернувшиеся силы стремительно покидали тело. Чертов щит весил как кусок скалы. Меч был таким тяжелым, что просто держать его на весу – уже испытание. Проклятая нога опять начала ныть.
Может, если какой-нибудь молодой солдат снесет ему сегодня голову – это и к лучшему? Может, клану уже давно нужен кто-то моложе и сильнее? Тот, кто верит в могущество Новых богов… Может, Абигор и такие, как он, уходят в прошлое.
Абигор наклонил голову в одну сторону, затем в другую, пытаясь убрать тянущее ощущение между лопаток. Что-то хрустнуло. Одновременно скрежетнуло в плече. Вспомнилась битва десятилетней давности, едва не ставшая последней. Славный был бой. Поначалу. А потом… Потом он угодил в ловушку, едва не ставшую смертельной и для его клана, и для него самого. Похоже, жизнь так ничему и не научила.
Если бы тот ангардиец ударил чуть выше… Если бы, по непонятной для Абигора причине, вражеские лекари его не заштопали… Если бы ему позволили умереть в тюрьме для пленных, когда охранник пырнул его кинжалом…
Странные люди эти имперцы.
Выпороли своего же лишь за то, что тот пытался убить пленного врага. А выжигать целые деревни, убивать сотни невинных во время войны для них – и не зло вовсе.
Окутанные белесым покрывалом всадники перешли на галоп, и топот сотен копыт разнесся раскатами грома. Коротко тявкнули луки. Тонкие палочки стрел полетели в мчащийся отряд. Но все они отскочили от тяжелых доспехов и кольчуг, не причинив вреда.
Бахнуло с полдюжины трофейных винтовок.
Двое всадников упали вместе с лошадьми, но наступления остальных это нисколько не замедлило.
– Копья по моей команде! – Абигор сжал челюсти.
Ждать. Еще немного. Еще…
– Сейчас!
Десятки копий вынырнули из глубины строя. Коротких, сделанных, чтобы биться с пешими – не всадниками. Державшие их воины прижались плотнее к первому ряду и уткнули древки в землю.
В одно мгновение воцарился ад.
Воздух стал густым и плотным от криков боли и страха. Ржали нанизанные на копья лошади. Вопили раненые люди. Орали боевые кличи размахивавшие мечами и топорами берсерки. Люди оступались, поскальзывались, падали. Их тут же настигали клинки или давили копыта.
Имперская конница легко прорвала наспех выстроенную стену – теперь всадники орудовали длинными мечами, сея еще большую сумятицу.
Абигор едва успел подставить щит под летящие прямо в лицо конские копыта. Удар свалил с ног, Абигор растянулся в грязной луже. Просто наудачу рубанул мечом. Попал по задней ноге лошади – и едва успел откатиться, чтобы не быть раздавленным тушей животного и закованного в броню всадника.
Вскочил, точнее сказать, кряхтя, поднялся на ноги. Увидев прямо перед собой круп другой лошади, всадил в него меч по самую рукоять. Вороной конь взвыл от боли и унесся прочь, заодно прихватив с собой клинок. Абигор выругался, поднял с земли оброненный топор, скользкий от грязи и крови; как следует размахнулся, ударил в спину другому всаднику. Ангардиец завопил и безуспешно попытался