Рассказы и повести. Александр Новиков
всяко к стенке без суда и следствия. Но повезло. Фронт в наступление пошёл, меня быстренько в штрафбат определили. Вот тогда, «отважную цацку» у меня и отобрали. – Отец помял в пальцах папиросу, и неожиданно рассмеялся. – Когда меня на место привезли, через три дня и моего толстомордого командира роты туда приконвоировали. Эта паскуда, в царапину от моей финки, дрянь какую-то втёр, чтоб нога опухла и на передовую не попасть. Ну а в госпитале хирург это просёк, и сдал его. Видать тоже вертухаев не любил. Вскорости и мы в наступление пошли. По минному полю, на вражьи ДОТы. И опять мне свезло. В атаку, мы рядом с бывшим ротным бежали, он на мину наскочил. Его в клочья порвало, а мне только ногу осколками нашпиговало. Но я ещё и до ДОТа дополз, а там не помню уже, в санбате очухался. Там мне и вернули «Медаль за отвагу».
Митьку сморило уже, мать с отцом, увидев это поулыбались, отец поднял сынишку на руки, понёс его к печке приговаривая:
– Сморило бойца, однако. Спи Митянька, а через недельку ишшо побалакаем, ежели охота у тебя будет.
Прошло пятнадцать лет. Дмитрий приехал домой на побывку, после госпиталя. Телеграммы не давал, только по пути домой зашёл к сестре, и после радостных слёз, попросил её вперёд пойти, маму подготовить. Матушка ревела, прижав к груди своего поскрёбышка, отец стоял в стороне, негромко кряхтя, и утирая украдкой слезу. Слегка успокоившись, женщины кинулись собирать на стол. Отец с сыном вышли во двор, покурить. Отец вынул пачку «Беломора» из кармана, протянул сыну, тот засмеялся:
– Не бать, я свои. Привык к «Приме». Уши-то не будешь грозиться поотрывать?
– Ну дык. Теперя тебе не больно и погрозишь. Вона какой важный стал, офицер однако.
Митька опять рассмеялся:
– Да какой офицер, бать! Прапорщик всего лишь! Я не писал вам, недавно рапорт подал я на сверхсрочную, ну а так как должность уже прапора занимал, мне звёздочки сразу и присвоили.
Отец, нахмурив кустистые брови, хмуро зыркнул на палочку в руке сына
– А ентот костыль, приложением бесплатным, к звёздочкам? – Митька слегка посерьёзнев, ответил:
– Нормально всё, пап. Под Газни пару осколков словил, но кости целы, а мясо нарастает уже. – Вновь белозубо рассмеялся: – На роду у нас с тобой видать, с тросточками да костылями ходить! Только вишь, ты в правую осколки собирал, а мне в левую угораздило! – Отец всё такой же нахмуренный, задумчиво проговорил
– Газни. Не слышал про такой город в Казахстане, и из миномётов казахи вроде не садят. В Афганистан занесло?! Пошто не писал, засранец?!
– Бать. А что писать-то было? Вас с мамой расстраивать? А сейчас можно уже.
– Отец уже успокоившись, кивнул на грудь сына:
– И цацку заслужил каку-то?
– Это гвардейка, пап. Хотя… Цацка тоже имеется. Я постеснялся её перед тобой одевать.
Отец забурчал недовольно:
– Постеснялси он! Чай не за то,