Восставшие с колен. Сцены из литературной жизни. Исаак Розовский
Вот и не слишком. Мне тоже понравилось. Только не про политику, а про любовь.
Глоба: Ничего, ничего. Вот прославится наш Нестор, тогда все и будет. И кризис, и любовь… Однако же, и я болван! Ведь в «Бурлаке» этом один из моих «френдов» по Живому Журналу работает. Совсем из головы вылетело. Я тоже с ним спишусь. А вдруг? Так что, Нестор, глядишь, и двойной блат у тебя в Самаре появится.
Мать (мечтательно): Ох, хорошо бы!.. Может, Дунечка, ты нам что-нибудь споешь в честь праздника? (обращаясь к Глобе): У Дунечки чудный голос. Ты спой нам, Авдотья.
Дуня (задумчиво): Что спеть-то?
Глоба: Ты, Дуня, подумай о репертуаре. А мы пока разольем по третьей (разливает, все чокаются, и пьют до дна, явно повеселев от спиртного)
Дуня (задорно): Раз у нас такие связи с Самарой, тогда уж это: «Ах, Самара-городок, беспокойная я». (поет, остальные подхватывают).
Глоба (снова наполняя стаканы): А вот еще одна в тему (Громко и фальшиво заводит): Из-за острова на стрежень! (все нестройно, но с энтузиазмом поддерживают)
Явление 6. Нестор лежит на диване, смотрит в потолок и курит «Беломор». За столом сидит его мать.
Глоба (врываясь без стука): Пляши, Нестор! Пляши, друг ситный!
Нестор (приподнимаясь с дивана): Ага, сейчас – исполню тебе половецкие пляски. Объясни толком, что случилось?
Глоба: Пока ничего не случилось, но со своим френдом в ЖЖ я списался. Он точно работает в «Литературном бурлаке». Редактором, между прочим. Смекаешь? Я ему и файл с твоим рОманом послал. Кстати, а как сына вашей Анюты звать? Может, мы одному и тому же рукопись передали?
Мать: Да Мишенькой. Михаилом, то есть…
Глоба: Ага, и мой Михаил. Может, правда, тезки? Но скорее всего, это он и есть.
Мать (испуганно): Это плохо?
Глоба: Почему обязательно плохо? Может, наоборот, хорошо. Мы же его, получается, в клещи взяли. Теперь придется прочесть и даже ответить. Так что сейчас все, Нестор, зависит от твоего дарования. Кстати, я перед отсылкой в текст заглянул. И страничек двадцать прочитал.
Нестор (с надеждой): И как тебе?
Глоба: Ты уж меня извини, но, по-моему, полное говно!
Нестор (насупившись): Так уж и говно?
Глоба: Говно, говно… Но это мое личное мнение. А я в литературе, сам знаешь, не силен. Так что будем надеяться, что профессионалам понравится больше. Кстати, в том отзыве, что ты пару дней назад получил, что в нем пишут-то?
Нестор (роется в карманах и извлекает из них помятое заказное письмо): Изволь, зачитаю. Благо, коротко. (читает) «Уважаемый… ну, это не важно… Прочла вашу рукопись. Роман ваш не из длинных. Боюсь, что это его единственное достоинство, Больше мне нечем вас порадовать. Политический триллер – явно не ваш жанр. Русского Ле Карре или Джеймса Чейза из вас не выйдет. Возможно, вам стоит попробовать себя в жанре научно-популярной литературы. Художественная вам не очень-то дается. С уважением, Агния Лермонт-Трушкина, технический редактор журнала «Новейший мир».
Глоба: Видишь, брат, и они пишут, что говно…
Картина 2
Явление