Истинная история царевны-лягушки. Оптимистический постапокалипсис. Сергей Гришин
которых лес получил своё название, из них не самые страшные. И даже не самые противные.
Я, конечно, немного подготовился. Но, тем не менее, поездка не обещала быть лёгкой. Дабы скоротать время, я фальшиво напевал песню:
Чёрный ворон, что ты вьёшься
Над дурною головой
Прочь лети или нарвёшься
Первый камень будет твой
Я достал свою рогатку
Положил в неё кирпич
Ты получишь по сопатке
Подстрелю тебя как дичь
Тараканий лес встретил меня гнетущей тишиной, резким плесневым запахом и кислотным цветом листвы. Ницше с философским спокойствием вышагивал по заросшей дорожке. Тишина напрягала, запах нервировал. Я даже сначала раз пять чихнул. От ярких и самых неожиданных красок листвы и стволов слегка кружилась голова. Но пока всё шло хорошо.
Вдруг сверху раздался шорох. Ницше резво отскочил влево, и на то место, где мы только что стояли, свалился огромный таракан.
– Отведай тапка богатырского! – завопил я и опустил промеж длиннющих усов булаву.
Хрустнул хитиновый панцирь, брызнула белёсая жидкость и мерзкая тварь, дёрнув лапищами, перевернулась кверху пузиком.
– С меня морковка, дружище! – я погладил ослика между ушей. – Самая сладкая!
Ницше кивнул, потом покосился куда-то за спину и, испуганно выпучив глаза, а возможно даже икнув, понёсся вперёд.
– Куда? – не понял я. Но, оглянувшись, одобрил: – Скорее!
Сзади накатывался комок из грязно-бурой шерсти, когтей и усиков. Крысы накинулись на тушку убитого таракана и облепили её со всех сторон.
– Хороший у ребят аппетит…
– Йа-йа! – Ницше был полностью со мной согласен.
– Сверимся с картой. Куда теперь? Что-то я слегка растерялся, – повертев распечатку Кулиба, я задумался. И тут не так далеко раздался знакомый голос.
– Прочь, окаянные! Отдай, кокошник, склизь болотная! Куда язык суёшь?! – раздался странный звук, нечто среднее между рыком и кваканьем.
– Похоже, мы её нашли. Вперёд, Ницше! – я похлопал ослика по боку.
Он чуть быстрее, чем неспешно, пошёл на крик. Вскоре под его копытами захлюпало, и этот философ, недолго думая, сделал несколько шагов назад, на сухое место. А потом просто сел на пятую точку, ссадив меня в фиолетовую траву.
– Спасибо, что не в лужу! Ты настоящий друг!
Но Ницше не понял моей иронии. И, вроде как поторапливая меня, вновь произнёс своё коронное «Йа-йа».
– Жди здесь! – повелел я сурово и пошлёпал в сторону болота.
Когда я выбежал на небольшую полянку, окружённую со всех сторон водой, там творилось полное безобразие. Моя недавняя знакомая, а теперь невеста, разгоняла наседавших на неё огромных, с телёнка, лягушек. Она не без успеха отмахивалась своей дорожной сумой. Судя по тому, как разлетались в стороны получившие в лоб земноводные, внутри было что-то очень тяжёлое. Одна из тварей плавала неподалёку кверху брюхом,